В последнее время меня не отпускает тревога. Такое, чувство, что что-то делаю не так. Словно допускаю какую-то ошибку. Мне страшно, вдруг кто-то узнает о махинации.

Я благодарна Мише за то, что не впутывал меня в дела, связанные с похоронами. Для этого он нанял людей, которые выполняли свою работу.

Иногда он приезжал и за чашкой чая рассказывал о том, как продвигаются дела. Оказывается, Арину перекрасили в блондинку, подобрали цвет моих волос, а еще они умудрились вставить ей цветные линзы голубого цвета. Они продумали все до мелочей.

До Влада дозвонились не сразу, мы стали переживать, вдруг с ним что-то случилось. Но как только он узнал о «моей» смерти, тут же примчался. Неужели для него я так важна? Или это лишь формальность и уважение к другу?

Я разрешила провести похороны в своем старом доме, где когда-то жила с родителями, потому что так логичнее. Девушку привезли из морга, отмыли, одели, привели волосы в порядок, собирать их не стали, решили оставить распущенными, так как при жизни Арина не любила их собирать. Танатокосметолог после бальзамирования сделала легкий макияж. На нее надели легкое белое платье, расшитыми на груди жемчужинами. Она даже мертвая красивая.

Миша поехал в аэропорт встречать Влада, а меня стало еще больше трясти. Как и договаривались, я замаскировалась, надела простое черное платье чуть выше колен, сверху накинула черный кардиган и такого же цвета платок. А также надела солнцезащитные очки, а в руках был носовой платок. Пусть я и не знаю Арину, но мне искренне жаль ее. Старалась держаться, но слезы все-равно без моего согласия шли, оставляя мокрые дорожки на щеках. В церковь решили не возить, а пригласить батюшку сюда, чтоб прочел молитвы. Теперь только ждали Влада.

И вот он приехал, влетел в комнату словно ветер и застыл. Кажется, даже дышать перестал. Он смотрел на нее, а на лице неверие. Я бы тоже на его месте не поверила бы. В его глазах лед, но стоило ему моргнуть, как увидела в них боль. Внутри меня все рухнуло. Тут он замечает меня, и я застываю в ожидании. Хоть бы не узнал. Но потом переводит взгляд на Арину и кажется, он забыл о существовании темноволосой девушки в комнате.

Он начинает проводить своей ладонью по ее лицу и мне от этого неприятно и больно. Ревность? К умершей? Это же смешно, но это правда. Хотелось бы, чтобы он меня так гладил, пусть будь я мертвой. А сейчас, он никогда не узнает о том, что я на самом деле жива. Так даже будет лучше. Лучше похоронить любимого человека один раз и пережить боль, чем дважды. Между пальцами пропускает ее волосы. Слегка оглядевшись, он приподнял веки. Вот не зря Миша позаботился о таких мелочах, как линзы. Хотя, он же знает своего друга, получше чем я.

Потом батюшка сказал, что пора ее везти на кладбище и тут он как с цепи сорвался. Стал кричать, что не отдаст, не отпустит ее. Миша тоже предусмотрел этот ход событий и с трудом скрутив его, вкололи успокоительное. Только вот он опять взглянул на меня, только заинтересованным взглядом. Это не хорошо. Надеюсь, он не будет выяснять, кто я такая.

На кладбище все прошло спокойно, я попрощалась с Ариной не как с собой, а как с другим человеком. Я попросила у нее прощения за то, что заняла ее место и что не похоронили ее как Арину, ведь это, наверное, больно быть погребенной под чужим именем. Попрощалась с ней, назвав ее имя. Постояв немного на кладбище, мы с Мишей уехали, а Влад остался.

Миша подвозил меня до нового дома. В машине тихо играло радио, и никто не думал произнести хоть слово. Всем нам этот день тяжело дался. Когда уже подъехали к дому, Миша все-таки нарушил молчание:

— Все-таки зря ты поехала на похороны. Он заинтересовался тобой. Надеюсь, у него хватит мозгов не искать тебя.

Внутри похолодело. Я все еще помню условия нашей сделки: «Если ты когда-нибудь раскроешь правду Владу или кому-либо о своей лживой смерти, пойдешь в тюрьму за мошенничество», — так мне сказала моя новая «мама».

— Что же делать? — спросила я.

Миша закурил сигарету.

— Если он будет тебя искать и найдет, не сознавайся, что ты — это ты. Теперь, ты Арина. У тебя другая жизнь, семья. Он ничего не докажет.

На этом я кивнула и вышла из машины, направляясь в дом. А Миша тем временем уехал к себе.

25

Мне дали три дня на передышку, а также досье по Арине для ознакомления. Итак: «Лескова Арина Дмитриевна родилась первого мая в тысяча девятьсот девяносто пятом году. В два годика наняли ей репетиторов и в пять лет, она разговаривала на трех иностранных языках: английский, французский, китайский, а также хорошо знала русский. С первого по одиннадцатый класс училась на отлично, ходила на рисование…»

Рисую я не как профи, но и не как первоклашка. Буду учиться. С языками придется потрудиться, все-таки выучить нужно, но в связи с «потерей» памяти, нужно будет «повторить». Ох, и сложно же будет.

«…после окончания школы с золотой медалью, по настоянию отца поступила в юридический университет, который закончила с красным дипломом. Но после выпускного, она убеждается в том, что юридическая сфера не ее и идет наперекор отцу. Во время учебы на четвертом курсе, Арина знакомится со Стасом и у них закручивается роман. Отец был в бешенстве, решив, что именно Стас сбил с правильного пути ее дочь, поэтому он перестал ей помогать в чем-либо, лишь наблюдая со стороны за ее действиями. Мать все же жалела свою дочь и поэтому оставив в неведении ее отца, помогала ей деньгами. А Арина самостоятельно разработав бизнес-план и рассчитав все прибыли, а также возможные потери и убытки, открыла свадебный салон с эксклюзивными платьями. Модели платьев она рисовала сама и отправляла эскизы на заказ. Арина никогда не делала одинаковые модели, так как соблюдала оригинальность невест. Теперь по всему городу целая сеть. Вскоре частенько у Арины наблюдалось плохое самочувствие. Она все списывала на то, что мало спит и работает ночами. Но однажды она потеряла сознание на работе, а администратор салона вызвала скорую. После обследования выяснилось, что она больна раком легких…»