Что ж, на сегодня его “обряд” можно было заканчивать. Выключив душ, Макар обтер полотенцем раскрасневшуюся кожу и покинул душевую. Вдохнув свежего воздуха, задуваемого из приоткрытой форточки, вожатый взбодрился и окончательно пришел в себя, вернувшись в реальный мир. Сейчас ему стало даже немного полегче.

Но жаль, что лишь совсем немного…

Следующее утро выдалось крайне мерзотным.

Проснувшись и лениво одевшись, Макар с ужасом обнаружил, что на выходных, мотаясь по делам, он напрочь позабыл купить себе в городе сигареты. В его бездонной сумке он не смог найти ни одной завалявшейся пачки, хоть и рылся в ней Мак столь же тщательно, как и ищейка, что пыталась отыскать наркоту у барыг. В шкафчике, под кроватью и во всех карманах тоже оказалось шаром покати. После всех этих розыскных работ вожатому стало окончательно понятно, что он обрек себя на безтабачную участь, пережить которую будет очень непросто.

Настроение, и без того паршивое, теперь стало совсем уж таять на глазах. Ситуация омрачалась еще и тем, что никто в Южном корпусе, кроме него самого, сигарет не курил, а потому и “стрельнуть дудку” было здесь совершенно не у кого. С остальными вожатыми Мак не общался, а потому и бегать по лагерю с протянутой рукой в поисках курева было отнюдь не лучшим вариантом, да и вообще – выше его высокомерного мужского достоинства.

“Зоя” – мелькнула имя в тревожной голове вожатого.

На душе у Макара в момент полегчало, а сам он даже поймал себя на легкой улыбке, удивляясь тому, как он мог забыть о решении проблемы, что находилось у него прямо под носом. “Зоей” звался местный буфет, в который пионеры то и дело бегали за сладостями, мороженным и прочей дефицитной в лагере дребеденью. Однако детишки и не догадывались, что в прежние времена в буфете отпускали не только ходовые детские шоколадки и жвачки, но и лютую запрещенку для вожатых и приезжих гостей. Завариваемая лапша, чипсы и сухарики, газировка, сигареты и даже безалкогольное пиво – вот то, что грело душу многих работников лагеря после отбоя в особо голодные дни. Делалось это, разумеется, из-под полы и без ведома начальника лагеря, а цены на всё это изобилие были и вовсе космические. Однако, за неимением альтернативы, это дело, так или иначе, всё равно себя окупало. Товар сбывался, а самим вожатым не нужно было устраивать вылазки за территорию лагеря, чтобы лишний раз раздобыть себе курева, выпивки и еды.

Сейчас Маку оставалось только выбрать время для того, чтобы посетить “Зою” и сделать свою жизнь немного радостнее.

Только вот даже с этим всё обстояло не так уж и просто, ведь, как назло, именно на сегодняшний день его напарница взяла себе выходной. Всё бы ничего, оно и понятно – отдыхать нужно всем. Макара раздражало другое – то, что Зоря как раз-таки никуда не уезжала из лагеря, а решила просто побыть не у дел. Девушка, исходя из ее собственных рассказов, собиралась выспаться и поваляться в вожатской, погулять и подышать свежим воздухом, сходить к озеру позагорать и может быть даже на пару часов смотаться в город, чтобы развеяться. В то же время Зарина строго настрого запретила напарничку обращаться к ней на протяжении всего дня, просила ее не тревожить и вообще вбить себе в голову, что ее тут и вовсе нет.

“Просто представь, что я умерла и это мой дух витает над землей тебе в наказание” – вот как она попыталась объяснить вожатому свой особый неприкасаемый статус.

В свою очередь Мак не понимал такого отдыха и даже презирал его. Какой смысл торчать у всех на виду и делать вид, что ты ни при чём и тебя не существует, когда ты при этом болтаешься у всех на виду и тебя замечают также отчетливо, как и созревший прыщ на открытом лбу?

Как бы там ни было, но и поделать с этим вожатый ничего не мог. Лезть к Зоре и просить ее постоять на отряде, пока Макар сбегает в магазин, было опасно для жизни – вожатый не хотел, чтобы она потом проела ему всю плешь своими нескончаемыми упреками. Но и оставлять ораву малолеток без присмотра тоже было нельзя. Дело было не в переживании за детишек – на них Макару было плевать – а в том, что эти самые детишки могли сотворить в его отсутствие. Ответственность за любые их деяния всё равно легла бы карающим молотом правосудия на его светлую голову, поэтому и бросать их без надзора было себе дороже.

Подмоги у Мака тоже не предвиделось. Ольга Викторовна сегодня уже подменяла Юлю на четвертом отряде, а Элина была занята какими-то своими чересчур важными делишками, еще вчера сказав на планерке, что на нее седьмой отряд может не рассчитывать. Было не ясно, действительно ли у тетки был завал по работе, либо же она просто не хотела делить с племянником один отряд, памятуя их свежую ссору. Важен здесь был только итог – Маку предстояло выстоять на отряде в гордом одиночестве и ждать помощи ему было неоткуда.

Что ж, придется как-то справляться самому и выкручиваться. Благо, что делать это ему приходилось уже не впервой. Жизнь научила…

Артур чуть ли не вывалился из дверей столовой и ноги как можно скорее понесли его в сторону от выходящей вслед за ним шайки девчонок. Он был им совсем неинтересен, да и сам Артур боялся не всех их, а только одной единственной девушки – Лизы.

Ах, Лиза… Существовало ли в мире имя прекраснее? Нет, конечно же нет. Да и красивее нее тоже было никого не сыскать. В тот день, когда Артур Селезнёв впервые увидел Лизу Мельникову, у него практически остановилось сердце – впервые за всю жизнь. Он сразу позабыл о том, как упирался и не хотел ехать в лагерь, потому что он уже “не маленький”. Почти сразу же у него из головы вылетело всё, о чём ему говорил родители по поводу того, что и когда ему нужно одевать, а также в каких закоулках чемодана можно найти нужные для него вещи и атрибуты.

А всё потому, что теперь вся его жизнь состояла только из попыток украдкой посмотреть на Лизу поближе и подольше. Он поглядывал на нее во время сборов и репетиций, смотрел на девушку во время завтраков, обедов и ужинов в столовой. Он не отводил от нее глаз во время дневных и вечерних мероприятий, особо любуясь ей на сцене, когда парень не боялся, что она вдруг заметит его томный взгляд. Он смотрел на Лизу везде и всюду, а о большем пионер и не мечтал. До поры до времени…

Случай, что разбил душу юного влюбленного на мелкие кусочки, произошел не так давно, на одной из дискотек.

Перед этим Артур два дня набирался смелости и сил, чтобы пригласить Лизу на танец. Два дня у него в груди свербел страх, мешавший парню дышать, есть и пить. Чувствуя себя до омерзения слабым, пионер уж было начинал подумывать о том, чтобы попросить родителей забрать его с этого проклятого лагеря без всяких промедлений и вопросов, которыми его так любила осыпать мать. Но всё же жажда авантюры и непонятно откуда взявшаяся смелость сделали своё дело и Артур, который до этого боялся сказать даже пару слов в сторону Лизы, твердо решил во что бы то ни стало пригласить ее на танец.