Шрифт:
Но начнет Вардан, пожалуй, с того, что все-таки расскажет ей все про Наиру. И объяснит, почему его так задело поведение Лианы. Ведь никому не понравится, если вот так с наскока обвиняют непонятно в чем. Она бы хоть для начала спросила, что он делал у Наиры, прежде чем делать свои далеко идущие выводы.
Он психанул, с кем не бывает. Оно и неудивительно, учитывая, что Лиана обвинила его на пустом месте.
В общем, тем для разговора с Лианой миллион.
Но ключевое — увидеться.
За руку ее подержать, посмотреть в глаза, поцеловать, обнять раз эдак тридцать-сорок.
Оделся как на праздник — в светлую рубашку и брюки. Побрился, надушился ее любимым парфюмом и отправился по известному адресу.
Уже почти подъехал к месту, как вдруг получил звонок от отца:
— Плохо мне, сынок, приезжай…
Естественно, развернулся в противоположную сторону и помчался к отцу, ударив по газам.
Пока вызывали врача, пока определялись с диагнозом и лечением его больного сердца, наступила глубокая ночь. К Лиане ехать было поздно.
А наутро и вовсе пришлось отправиться с братьями вместо отца в командировку в Москву, ведь тот втихомолку, втайне от детей приобрел в Подмосковье завод, на котором накануне ночью случился взрыв. И купил-то за смешную цену в миллион долларов. Собственно, из-за этого и слег с сердечным приступом. Потому что очень жалко было своего профуканного миллиона.
Вардана не будет в родном городке минимум неделю. Вместе с братьями станет спасать деньги отца.
Может, оно и хорошо с какой-то стороны, что уехал. Лиана за неделю точно остынет, заскучает…
Или нет? И станет она молчать в тряпочку все семь дней… Никак не выйдет на контакт.
Лиана может, как выяснилось.
Только вот Вардан чокнется к концу этой недели, и неважно, как сильно он будет занят боданием со страховой фирмой за выплату компенсации, разбором полетов с работниками и прочим.
Можно, конечно, просто ей позвонить.
Не будь у них такой размолвки, Вардан так и сделал бы. Но выяснять по телефону отношения после того, что было, — очень плохая идея.
К тому же поступки говорят громче слов, так?
Поэтому он заказал для Лианы шикарное платье — как раз для выпускного, который будет у нее на днях. Попросил добавить карточку с надписью: «Я не спал с Наирой, мы давно расстались. Только тебя люблю! Позвони мне, давай поговорим».
После такого она точно ему позвонит. Да?
И это безумие наконец закончится.
Глава 18. Платье, выпускной, снова эта женщина
Лиана поднималась из подвала с ведром и тряпкой как раз в тот момент, когда в гостиной собрались мачеха и сестры.
Она быстро прошмыгнула мимо, чтобы ненароком не столкнуться с ними. Хотела поставить ведро с тряпкой в кладовую.
Она уже закончила уборку в подвале. Да и времени было прилично — осталось впритирку, чтобы собраться и пойти на церемонию вручения аттестатов, потом выпускной.
Но…
Лиане не хотелось никуда идти и уж тем более собираться, чистить перышки.
Она чувствовала себя изнутри сломанной. У нее все безумно болело. Какие уж тут выпускные, праздники и прочее?
Еще несколько недель назад Вардан сказал, что хочет пойти в школу с ней, видеть ее триумф, первым поздравить, поцеловать. Отвезти ее любоваться морским побережьем, пить на пляже шампанское — все в ее честь.
Теперь он не приедет, Лиана была в этом практически уверена. Ведь за пять дней никак не проявился. Наглядно показал, что ему на нее глубоко плевать. Как было плевать раньше, когда являлся к ней два раза в год на две минуты. Так сказать, проверял целостность своего имущества. А именно вещью Лиана теперь себя и чувствовала.
Ведь до нее самой, до ее чувств никому дела не было.
Отец пообещал ее в жены и даже согласия не спросил.
Вардан сказал, что возьмет, и тоже ее согласия не спросил.
Лиана будто не живая для них.
И именно неживой она чувствовала себя после того, как Вардан прогнал ее из кабинета.
Видит бог, она собрала всю смелость, какая у нее была, чтобы пойти к нему тем проклятым утром. Высказать все, что на душе…
Не знала, на что надеялась.
Что он начнет извиняться?
Что начнет ее разубеждать?
Снова признается в любви?
Как будто его признаниям можно верить…
Она до сих пор видеть его не могла.
И не хотела.