— Я вижу, — кивнул Виктор.

Он выловил из кармана авторучку и медленно закрутил её в пальцах. Опять дурацкий нервный тик. Сейчас придётся выбирать слова, и выбирать очень тщательно…

— И всё-таки, — спросил Шульц. — Почему вы говорите «из ниоткуда»? Каналы поставки артефактов в свободный оборот давно известны.

— Юридически «канал» вообще один, — ухватился за оговорку Виктор. — Раскопки ведутся только в одном месте. Условия там не самые подходящие, система пережила атомную войну и сейчас необитаема. Всем занимается федеральный флот. Если артефакт не представляет научной ценности, то оформляется экспертное заключение, и он продаётся с аукциона. Торги организует компания «Дитрих, Розенберг и партнёры». Конечно, есть еще «каналы» разной степени легальности, но вся разница — в происхождении «экспертного заключения». Начальный и конечный пункты схемы всегда одинаковы.

Шульц ни единым мускулом не выдал, что его зацепило. Всё та же дежурная улыбка делового человека, ни тени волнения.

— Что ж, — вздохнул он. — У нашей компании давние связи среди ценителей редкостей и антиквариата со всех концов освоенного космоса. В экономике это называется «доступом к рынкам». Именно поэтому федеральные власти отдали нам организацию торгов. И, разумеется мы очень дорожим своей репутацией и принимаем все необходимые меры для прозрачности и открытости торгов.

— Налоги платите…

— Безусловно. Хотя большую часть денег с торгов и так получает бюджет федерации. Доля компании… не так велика, как принято считать, — заметил Шульц.

— То есть когда предмет продан и все налоги со сделки уплачены, никто не будет проверять, что было до и откуда он взялся? — спросил Виктор.

Авторучка в его пальцах вращалась всё быстрее. Он держал руку на колене, чтобы нервный жест не так бросался в глаза. Хотя собеседник явно всё видит, этого не обманешь.

— Коллекционер, получивший желаемое, — начал Шульц — … обычно боится потерять это, и потому не склонен подавать запросы в государственные органы. Это последнее, о чем он думает. Принято считать, что если артефакт выставлен на аукцион, то с документами всё в порядке и никаких проблем с законом не будет.

— То есть проверку проводите вы? — уточнил Виктор.

— О, разумеется. По каждому лоту перед каждыми торгами. Но, не буду скрывать, компанию в основном интересует история предмета. Не был ли он украден, похищен и так далее.

— То есть одним коллекционером у другого?

— Именно. Случалось даже, что ворам заказывали конкретный артефакт из чужой коллекции.

— Как в кино, — усмехнулся Виктор.

— О, кино и радом не стояло, — улыбнулся Шульц. — Бывают поистине удивительные случаи. А наша компания дорожит своей репутацией. Если краденый предмет вдруг снова появится в нашем поле зрения, мы предпримем все необходимые меры. Но для нас история начинается именно с первого попадания артефакта на торги. Над тем, что было до, мы не властны.

— А федералы?

— Могут. С точки зрения процедуры они передают нам предмет на реализацию. Даже то, что вы видите в моём кабинете — федеральная собственность. Дожидается торгов…

Виктору померещилась грусть в голосе Шульца. Похоже, он многое бы оставил себе, если бы мог. Томас явно намекал именно на это.

— И проверять их должны федеральные власти? — уточнил Виктор.

— Именно. Отчетность, подлинность бумаг, опрос экспертов — это всё в их юрисдикции. Хотя вы как госслужащий, несомненно, лучше меня знаете, как работают федеральные ведомства.

Если это и было подколкой, то Виктор всё равно ответил бы так же:

— Раз в квартал для галочки они работают. И то после пинка.

— Вы уловили суть, — улыбнулся Шульц. — Мы, конечно, отслеживаем наиболее вопиющие и странные случаи, но наши возможности как частной компании не безграничны.

— Понимаю, — кивнул Виктор.

Авторучка в его пальцах прекратила вращение.

— И, — продолжил Шульц, — как видите, аукционный дом «Дитрих, Розенберг и партнёры» делает все возможное для соблюдения действующего законодательства.

«А ведь он меня уел» — подумал Виктор. — «Перехватил инициативу и превратил все возможные подозрения в пшик. Сейчас спокойно свернёт разговор и выпроводит нас…»

— Но, — вдруг продолжил Шульц. — Вернемся к началу разговора. Вы говорили про артефакты «из ниоткуда». Что вы имели в виду?

— То и имел, — нашелся Виктор. — Схема попадания артефакта на рынок довольно однозначна. Мы с вами только что подробно по ней прошлись. Есть те, кто этим занимается, начиная от федерального флота в системе. И есть те, кто с этого кормится. Подкуп археологов и экспертов, подделка бумаг… разные люди. У полиции и у меня лично есть в этой системе источники. Информаторы. И все они, независимо друг от друга говорят, что в последнее время «артефактов нечеловеческого происхождения» стало значительно больше.

— Последнее время? — спросил Шульц. — Полгода — год?

— Около того, — согласился Виктор.

— О, я не стал бы ничего утверждать — этот рынок не особенно стабилен, объёмы продаж зависят от находок и очень сильно меняются. Но есть ощущение, что объёмы подросли. В основном по мелким предметам, но есть и исключения. Вот, например…

Шульц указал на «кусок стены» с росписью.

— Выглядит как кусок стены, — признался Виктор.

— Смею вас заверить, стена в полном порядке, — ответил Шульц. — Это навесная декоративная панель. С очень редким и ценным изображением. Но демонтирована варварски, края испорчены. Не похоже на археологов. Я даже инициировал все те дополнительные проверки, о которых рассказывал вам. Но они ничего не обнаружили.