— И это правильно, — одобрительно кивнул Илларион.

— Да, правильно, — улыбнулся Андросов. — Вот только не все разделяют стремление Александра объединить всё человечество. Здесь в двух Америках есть колеблющиеся. Мы попробуем решить, но у конфедератов есть пословица «Добрым словом и револьвером вы можете добиться большего, чем одним только добрым словом». Вот мы и будем этим «револьвером». Понятно?

— Не-а, — беззаботно кивнул Ларик. — Зачем мне револьвер, если у меня есть мои демоны?

— Ну или так, — рассмеялся Андрей. — В общем, пока мы тут немного задержимся, а потом сразу двинемся в Атлантику, где Атланты всё ещё прячутся под своим щитом.

— О! Это уже интересней! — воскликнул Илларион и тут же погрустнел. — Жаль, что Эмико папа не отпустил. Такое веселье пропускает.

Андрей невольно улыбнулся. Да, он сам еще вчера был юнцом, а Иллариону неизвестно сколько лет, но какой же эльф непосредственный! Жесткую битву приравнивает к развлечениям. Хотя… это реально весело. Чёрт! Кажется, он тоже от Сани заразился… этим…

Я сидел прямо на земле, прислонившись спиной к теплой броне «Буревестника». Глаза закрывались сами-собой, но мне нужно будет решить еще одно дело. Точнее, провести еще один разговор.

Катя и Хельга уже отправились домой, большинство легионеров и гвардейцев также отправились в казармы отдыхать. Раненым оказали первую помощь, и сейчас их отправляют в лечебницы. Мёртвым же… Что ж, мертвые уже никуда не спешат, но на днях, на личном кладбище Рода Галактионовых, появятся свежие мраморные памятники. Никто не будет забыт, и ни один подвиг не уйдет в забвение. Семьи погибших будут получать пенсию до конца жизни, а дети — получат лучшее образование, по их выбору.

Странное дело, в который раз я уже подметил, насколько по-другому начал относиться к человеческой жизни. А ведь меня всегда вёл Кодекс. И я был готов умереть за человечество. Без дураков! Однако, в прошлой жизни я также без малейших сомнений и раздумий отправлял огромные армии этого самого человечества на верную смерть. Для меня они были разменной монетой. Сто тысяч жизней ради ста миллионов спасенных? Отличная сделка! Я не щадил себя и не щадил других, считая это нормальным. Я готов умереть, значит и другие готовы.

Только сейчас мне пришел в голову один ма-а-а-аленький нюанс. Убить меня, былого, было чертовски сложно! Практически невозможно. Да, внутренняя готовность умереть у меня была, вот только хрен бы я кому-то позволил это сделать! А люди, которых я посылал на смерть, ради победы… у них не было такой возможности.

Нет, я ни о чем не жалею. Я действительно совершил много хороших деяний в прошлом, но сейчас было всё по-другому. В результате перерождения, я буквально опустился на одну ступеньку со всеми этими людьми. Я бы сказал — «снова», но я никогда не был с ними на одном уровне. Ранее, сын короля, я слишком быстро попал в Орден и долгое время видел вокруг себя только таких же суперменов, как и я. А когда меня отпустили в «свободное плавание». Что ж, уже тогда я один стоил целой армии.

Так что эта моя жизнь была для меня своеобразным испытанием, возможностью ощутить себя… человеком. Тем человеком, за которого, я так думал, я всегда сражался!

Оказывается, быть простым человеком совсем непросто. Непросто смотреть в глаза плачущей вдове, которая потеряла своего любимого мужа. Непросто успокаивать старушку-мать, потерявшую единственного сына. Непросто смотреть в зареванные глаза маленькой девчушке, внезапно осознавшей, что ее любимый папочка больше никогда к ней не вернется.

Что ж… Если это был урок — я его усвоил. Нельзя полностью исключить жертвы, но в моих силах — максимально их уменьшить. И да, я так и продолжу смотреть в глаза каждому родственнику моих погибших людей. Это мой долг и моя ноша. И я пронесу её с честью;

Оставшиеся здесь гвардейцы занимались делом. Добивали всё ещё живых тварей Колыбели и охраняли моих «добытчиков», кто был уже тут как тут. Да, война-войной, но дело это затратное, поэтому нельзя забывать о возможности немного поправить свое благосостояние.

Крендель мелькал между гвардейцами, за ним гуськом бегали его помощники в ослепительно белых халатах с разнообразными приборами. То, что большинство тварей Колыбели было абсолютно неизвестно в этом мире, совсем не являлось оправданием для того, чтобы не использовать части их тел по… какому-нибудь назначению. Вот именно идентификацией трупов монстров и занимался сейчас Крендель, который уже был по уши в крови и кишках, но прямо сейчас с восторгов осматривал собсвеноручно отпиленный здоровенный бивень какой-то твари.