Не потому ли он сейчас оказался здесь, с этими куклами? Может быть, так выглядит его персональный ад?

Прежде чем Алекс успел обдумать эту мысль, свет полностью погас, погружая его в кромешный мрак, а дверь за его спиной с грохотом захлопнулась.

г. Шелково

Звонок смартфона раздался, как Карпатскому показалось, сразу после того, как он все-таки лег и провалился в сон. Однако, судя по светлеющему небу за окном, какое-то время все-таки прошло. Явно недостаточное, чтобы выспаться, потому что глаза, едва открывшись, тут же закрылись вновь. И все же до лежащего рядом смартфона он дотянулся и недовольно буркнул в динамик:

– Слушаю.

На том конце ответили не сразу. Сначала Карпатский услышал вздох, в котором чувствовалась дрожь, потом звонивший кашлянул, прочищая горло, и только после этого тихий голос произнес:

– Вячеслав Витальевич, это Диана. Простите, что звоню в такое время…

Сонливость как рукой сняло. Он приподнялся на локте, отнял аппарат от уха, чтобы взглянуть на часы: без четверти три. Да уж, время для звонков не самое подходящее. Зато пугающе совпадает со временем, в которое погибшая Ульяна Панова звонила своему парню, жалуясь на странные звуки и чье-то присутствие в квартире. А потом ее убили.

– Что случилось?

– Это сложно объяснить, – все тем же тихим, немного потерянным голосом ответила Диана. – В моей квартире было… что-то…

– Было? Сейчас этого нет? – встревоженно уточнил он, садясь на кровати.

– Сейчас там нет меня.

– И где вы?

– В машине. У вашего дома.

– Ясно. Сейчас спущусь. Никуда не уходите.

Он сбросил звонок, потер глаза, которые саднило так, словно в них песка насыпали, и выбрался из-под одеяла. Благо годы службы научили его просыпаться в любое время и быстро приводить себя в относительный порядок. Через две минуты он уже спустился и вышел из подъезда, ища взглядом красную Мазду.

Та обнаружилась довольно близко: у тротуара напротив соседнего подъезда, остальные парковочные места оказались заняты. Карпатский подошел, дернул ручку двери со стороны пассажирского кресла, но та оказалась заперта, и пришлось постучать в окно. Он видел, как Диана испуганно дернулась, но центральный замок через секунду щелкнул.

– Так что конкретно произошло? – поинтересовался Карпатский, садясь рядом с ней и не тратя время на ненужные приветствия и пожелания доброго утра.

Она с трудом сглотнула и опустила голову, чересчур внимательно разглядывая собственные ногти. Очевидно, ей было не очень-то комфортно говорить о случившемся. Но что бы там ни произошло, ее это очень напугало: пальцы заметно подрагивали, а сама Диана выглядела так, словно собиралась не дольше, чем он, натянув на себя первую попавшуюся одежду и даже не потрудившись расчесать волосы. Для девушки вроде нее это определенно было ненормально.

А еще карман уже знакомого ему худи явно оттягивало что-то крупнее и тяжелее смартфона. Ее любимый шокер, должно быть.

– Что бы там ни было, вы можете мне сказать, как есть, – мягко подтолкнул Карпатский.

– Я проснулась посреди ночи и услышала, как на кухне кто-то возится, – бесцветным голосом принялась рассказывать Диана. На него по-прежнему не смотрела. Или на свои руки, или вперед, через лобовое стекло. – Знаете, звуки такие, словно кто-то решил чайку попить. Чайник шумел, чашка звякала, ножки стула по полу ехали… И шаги. Тихие такие, но отчетливо слышные. Я думала, ко мне кто-то проник, хотя после вашего звонка даже щеколду проверила: дверь была заперта на все возможные замки. Пока я думала, что делать, звуки стихли. Но свет в кухне остался гореть.

– Вы его гасили перед тем, как лечь спать? – спокойно уточнил Карпатский.

Она кивнула.

– Я всегда его выключаю, оставляю только маленькое бра в прихожей. А тут свет горел, и чашка на столе стояла. А еще стул был выдвинут. Но на кухне никого не оказалось.

– Вы не могли сами оставить чашку на столе?

Диана вздохнула и, кажется, даже усмехнулась, и все это прозвучало с нотками разочарования, как будто ничего другого она от него не ожидала.

– Конечно, могла. И чашку оставить, и свет… И стул тоже могла оставить выдвинутым, но ничего этого я не делала. Уж насчет света я уверена.

– И что, по-вашему, это было? – поинтересовался Карпатский, стараясь, чтобы его голос звучал как при обычном допросе. Без ярко выраженного скепсиса.

– Кирилл, – выдохнула Диана, совершенно неожиданного для него. – Я знаю, что он мертв, я не имею в виду человека.

Вот тут она наконец посмотрела на него. С вызовом. Явно ожидая, что он сейчас привычно взорвется, назовет ее дурой и заявит, что она зря тратит его время. Но на подобного рода взрывы у Карпатского сейчас не было сил. Да и очередное расследование ставило перед ними столько странных вопросов, что рассказ о посещении призрака не слишком выбивался из этого ряда. Ульяна Панова тоже говорила парню про погибшую много лет назад сестру. И кто знает, что незадолго до гибели видел и слышал Дмитрий Кочергин.

Карпатскому не нравился ход его собственных мыслей, но он не мог не проводить параллели. Предположение о связи между первой и второй жертвой неизвестного убийцы через шкатулку подтвердилось: Панова и Ситник действительно жили в том же номере, что и Дементьев с женой. К тому же Павел опознал шкатулку: запомнил ее, поскольку Ульяна обратила на нее внимание, но ни одному из них не удалось ее открыть. Таким образом, предположение Федорова о том, что погибают те, кто открыл шкатулку, не подтвердилось. Во всяком случае, оснований полагать, что Панова или Кочергин открыли ее, не было: камней, похожих на те, что видела Диана, не обнаружилось ни у одной из жертв. Однако со шкатулкой незадолго до смерти контактировали оба. И Диана тоже.