Может быть, под скромной избушкой бьёт чистый источник, к которому регулярно приходит народ? Такое часто случается, если вода кажется людям целебной. Весть о таких родниках разносится на десятки километров в районе, а то и на целую область.

Кроме такой несуразицы, имелись ещё некие странности. Во-первых, сверху виднелась достаточно странная, остроконечная и круглая крыша, крытая мелкой осиновой дранкой. А это весьма непривычно для окружающей местности. Тут тебе не Юго-Восточная Азия с их священными пагодами. Здесь кровли делают, обычно с двумя, иногда, с четырьмя, плоскими скатами.

Во-вторых, данный домик покоился на твёрдой земле совершенно не так, как все остальные. Он почему-то стоял на четырёх круглых столбах. Скорее всего, это были останки деревьев, выросших здесь когда-то давно. Так говорили узловатые корни, уходившие в почву поляны.

Неведомый зодчий следовал древним вогульским традициям, что они применяли на кладбище. Мастер чуть изменил высоту прочных подпорок и спилил четыре ствола на уровне середины груди. Получились короткие толстые пни, торчавшие из плотной земли. На них плотник устроил нижний венец скромной «баньки», а затем, возвёл стены из брёвен.

Издали эта постройка сильно напомнила Глебу избушку на «курьих ногах». Она выглядела именно так, как её часто рисуют в сказочных книжках. Только на детских картинках птичьих лап только две, а здесь их имелось целых четыре. Причём, расположены они, оказались не так, как у курицы, почти в серёдке, а равномерно, по всем углам необычного здания.

Глеб прошагал по узкой тропинке, пересекающей скошенный луг, и несмело приблизился к небольшому строению. Он поднял глаза от земли и с удивлением понял, что не сможет попасть внутрь странного домика. В нём не имелось никакого крыльца, ни проёма, ни двери, ни даже маленького слухового окошка.

Беглец обогнул «баньку» по кругу и снова пришёл на дорожку, что привела его из леса сюда. Абсолютно все стены оказались совершенно глухими. Нет даже намёка на вход.

Заинтригованный парень стоял перед домиком и не верил своим утомлённым глазам. Для чего, кто-то построил избушку, в которую невозможно войти? Или они в неё забираются сверху?

Конечно, там можно устроить замаскированный люк, но если и так, то где тогда лестница, по которой паломник сумеет подняться и спуститься обратно? Её что, приносят с собой, а потом забирают назад?

И зачем, вообще, старик поднял его в несусветную рань? Вон и солнце ещё не взошло. Или это такой ритуал у подгорских вагулов? Коли ты ночевал в их забытой деревне, то будь братец любезен, встань на рассвете, сходи к их святилищу и поклонись их таёжным божкам?

Глеб повернулся и посмотрел в сторону леса. Ему показалось, что среди тёмных стволов, он различает огонёк сигареты. Видимо, дед сделал большую затяжку, от чего самокрутка хорошо разгорелась.

– Следит за гостем старик. – с раздражением сказал себе парень: – Ну, а если не сделаю так, как вогул приказал, так он, чего доброго, не захочет везти меня в город.

Топай потом двадцать семь километров по грунтовой таёжной дороге. А если заблудишься в дебрях, то долго потом будешь плутать. И неизвестно ещё, сможешь ли ты, вообще, куда-то добраться?

Парень решил больше не думать об этом. Нужно исполнить указанье Латимира Серкoвича и поскорее вернуться в деревню. Может быть, удастся немного поспать перед отъездом в Трёхреченск?

Шагнув к невысокой стене, Глеб постучал кулаком по ошкуренным бревнам, сосредоточился и насторожённо прислушался. Из избушки не доносилось ни единого звука. Внезапно до парня дошёл весь комизм ситуации.

Он, современный образованный молодой человек, стоит в предрассветном лесу и выполняет нелепые ритуальные действия: – «Может быть, вогул просто решил подшутить надо мной?» – мелькнуло у него в голове: – «Силён всё же дед! Ну и ладно. Делать мне нечего, придётся сейчас подыграть старику».

Глеб ещё раз ударил в толстую стену и, с трудом сдержав смех, прокричал во весь голос: – Бaба Ягa, костяная ногa, прими калику убогого. – в избушке по-прежнему не было слышно ни шороха.

Парень вдруг разозлился и твёрдо решил: – «Всё, хватит мне маяться дурью! Пора двигать назад!» – он сделал шаг по тропинке и увидел вогула, стоящего с краю обширной поляны.

Латuмир Серкoвич несколько раз властно махнул правой рукой. Его жест безмолвно приказывал: – Давай братец, стучи!

Тяжко вздохнув, Глеб снова вернулся к стене, ещё один раз, кулаком грохнул по брёвнам и, чтобы закончить с утомительным розыгрышем, серьёзно сказал: – БаБa Ягa! Прими пешего странника!

Ответ прозвучал так неожиданно, что парень чуть не подпрыгнул на месте от страха. Лишь через пару секунд, он немного оправился и осознал, что ему приказали: – Входи!

Как показалось смущённому Глебу, грубый начальственный голос шёл откуда-то снизу, из-под странной избушки. Он наклонился и глянул под небольшое строение. Солнце ещё не взошло над макушками леса. Предрассветные сумерки залили дно «баньки» непроницаемым мраком.