– Согласен. Мы давно это знали. Думаешь, мы не боролись? Вот только не до «Аль-Каиды» нам было последнее время. С одной стороны – коалиция, с другой – «Аль-Каида» и схожие с ней группировки. Они уже тогда головы резали. Мы сразу отошли в сторону от таких «повстанцев». Это не офицеры, не люди. Их методы мы еще тогда называли «персидскими».

– «Персидскими»? – переспросил Петр. – Почему?

– Иранские полукровки. Большинство из них. Матери из Ирана, отцы – иракцы. А воспитание в двух культурах… – Басир махнул рукой. – Персы всегда отличались особой жестокостью.

Петр нахмурился. «Сразу они порвали с «Аль-Каидой», – мысленно проворчал он. – Как же, держи карман шире! Только в начале 2006 года. До этого успешно взаимодействовали. Интересно, к какой же группировке принадлежит Басир? Одно понятно – офицер, баасист, но не радикальный исламист, открестился от «Аль-Каиды». Выходит, за час беседы я узнал о нем больше, чем за три года. Общались всегда так – шуточки, прибауточки, а в общем, ни о чем».

Горюнов сразу же направил запрос в Центр о Басире Азаре, едва они познакомились. Подтвердилась информация, что он офицер иракской армии. Во всяком случае, такой Басир Азар существовал. И это усыпило бдительность Петра. Теперь он жаждал отправить в Центр фото Басира. Они впервые сфотографировались недавно – до отъезда Петра «к родственникам во Францию» (а на самом деле в Россию, затем в Турцию и далее в Сирию). На дне рождения Кабира их запечатлел на старую «мыльницу» «Kodak» хозяин кафе.

– Ты правильно сказал – нас волнует только целостность Ирака. Тебя, по-видимому, Сирии. А враг один, да. – Басир стоял у окна и пальцем водил по жалюзи, они металлически позвякивали.

– Подними их, – попросил Петр, потягиваясь. – Солнце уже ушло.

В комнату брызнул свет, пыльный и горячий. Солнце действительно переместилось в торец дома, но светило все еще назойливо, жестко.

– Я готов со своими людьми помогать тебе, если есть реальный план. У нас недостаточно ресурсов. Но есть оружие.

– Вы что, так и остались в оппозиции?

– У нас нет другого выбора. – Басир снова закурил. – Амм Джаляль [25] нас, определенно, не устраивает. Он хоть и суннит, но не наш человек…

– Что же ты так легко готов идти за мной, в то время как пришел-то сегодня с обвинениями? – Петр решил спровоцировать его.

– А ты меня убедил, – повеселевшим голосом сообщил Басир. Лица его Петр не видел – напарник стоял спиной к окну, против света. – Но если я пойму, что ты действуешь нам во вред, я имею в виду Ираку, то участь твоя будет решена. Говорю прямо, так как считаю тебя своим другом. И буду помогать по мере сил. Я понимаю, что ты станешь действовать и еще в чьих-то интересах. Ведь речь идет о Сирии? – Он помолчал, но не дождался ответа. – Однако, обдумывая свои планы, не забывай приоритеты.

– Ты переменчивее погоды в Басре, – хмыкнул Петр, хотя на душе кошки скребли. – А мне что утонуть, что захлебнуться. Вот ты не терпишь курдов, а между тем именно на них приходится сейчас основной удар. Киркук – заветная нефтяная сокровищница. Согласись, пусть она лучше будет у курдов, которые за нефть хоть что-то в казну отдают, чем у игиловцев. Надо, чтобы курды отстояли Киркук.

– А ты что, джинн? Возникнешь из воздуха и спасешь их? Талабани поможет своим и без нас. Они же в 2003 году подсуетились, подмяли Киркук на пару с Барзани…

– Талабани слаб… Он стар и болен. Он еще в 2009 хотел уйти, но его переизбрали. Два года назад, по слухам, Талабани хватил инсульт. После ухода американцев общество раздроблено и в смятении. Не буду скрывать, я планирую в ближайшее время съездить в Эрбиль.

– Вот зачем тебе Зарифа! – Басир потер шрам на тыльной стороне ладони. – Я поеду с тобой.

– Да я не против, но цирюльню на кого оставим? Сейчас в городе неспокойно. Как бы не разграбили.

– Шувана можно оставить. С этим он точно справится.

– Но в Эрбиле, если тебя кто-то узнает или пронюхают, кем ты был… Прикончат и меня заодно.

– Пойду я, – кивнул он, не прореагировав на последнюю реплику, пожал руку Кабиру и похлопал его по плечу. – Сегодня еще пара клиентов будет.

– Чуть не забыл. Завтра Али зайдет. Если я просплю, справишься с его шевелюрой? И покорми.

– Слушаюсь, Салим-сайид! – он «щелкнул» босыми пятками и пошел в коридор обуваться. – Ты выспись, – снисходительно разрешил он от двери. – Все-таки у тебя молодая жена…

– Женитьба – это радость на месяц и печаль на всю жизнь, – отшутился Петр.

Он выпроводил напарника и прислонился к двери совершенно обессиленный.

– Поляк, что происходит?!

Горюнов вздрогнул и посмотрел на Зару. Как он и предполагал, она вооружилась ТТ.

– Не поняла всего, о чем вы говорили. Но как ты ухитрился перевести стрелки? Я уже решила, что он убьет нас обоих.

– Как видишь, мы еще живы. Однако вполне может быть, что это ненадолго. Я не верю ни одному его слову, как и он моим.