– Восточнее города Прешов, в долине реки Топля, – подходя к карте на стене, проговорил Сталин и ткнул пальцами с зажатой в них папиросой. Курить трубку Сталину запретили врачи еще в прошлом году.

– Да, это произошло там, – согласился Берия и с волнением подумал, что «хозяин» наконец согласился с его доводами и сейчас отдаст кому-то нужный приказ.

– Утром я подписал директиву. – Сталин вернулся к столу и, вытащив из большой красной папки лист бумаги, бросил его на стол перед Берией. – 1-му Украинскому фронту подготовить и провести наступление из района Кросно – Санок в общем направлении на Прешов, выйти на границу Словакии и соединиться со словацкими войсками. 2-му Украинскому фронту нанести удар с юга через Брашов и Сибиу в направлении на Клуж. Вся операция планируется на глубину девяносто – девяносто пять километров и продолжительностью пять суток.

– Мы успеем, Коба!

– Ты должен успеть, Лаврентий, – спокойно ответил Сталин и снова посмотрел Берии в глаза, как будто хотел подчеркнуть, что успеть должны не вы – не разведгруппа и те, кто готовит эту операцию по захвату самолета, а именно он – Лаврентий Берия. – Это наступление планировалось провести позже, но чехословацкое правительство обратилось к нам с просьбой начать раньше и помочь восстанию, помочь словацкой народной армии в освобождении своей страны.

Группа Шелестова ждала наркома в приемной его кабинета с часу ночи, но Берия все не возвращался с ближней дачи Сталина. Не было в приемной и Платова. Группа провела полночи в полном молчании, не зная, о чем думать, о том, какого рода им предстояла операция. Ясно было лишь одно: группу собрали экстренно, и снова придется входить в курс дела на ходу и включаться в операцию практически без подготовки. Наконец в три часа ночи в коридоре послышались негромкие торопливые шаги. Берия вошел в приемную, бросил фуражку на вешалку-стойку в углу и коротко приказал:

– Заходите!

Когда оперативники, повинуясь кивку наркома, уселись возле приставного стола для совещаний, Берия поднял трубку внутреннего телефона и кому-то коротко сказал: «Жду». В кабинете установилась тишина. Берия сидел за своим рабочим столом и перебирал какие-то бумаги у себя на столе. И делал он это, очевидно, без особой надобности. Обстановка была непривычной и напряженной. Оперативники не переглядывались, каждый был погружен в свои думы. Шелестов сидел прямой, сосредоточенный и смотрел в сторону окна. Буторин, сложив в замок пальцы рук на столе, смотрел на свои пальцы, чуть ими шевеля. Коган нахохлился, как черный ворон, и заметно злился. И только Сосновский выглядел равнодушно-ленивым. Он сидел, откинувшись на спинку стула, его руки безвольно лежали на коленях, а взгляд чуть скользил по настенным светильникам кабинета.

– Разрешите! – В открывшейся двери кабинета возник Платов, и почти все облегченно вздохнули. Оперативникам на миг показалось, что даже Берия вздохнул облегченно.

Платов прошел к столу, занял место рядом с Шелестовым за приставным столом и положил на стол черную папку.

– У меня все готово, Лаврентий Павлович, – повернув голову к Берии, доложил Платов. – Вы уже поставили задачу группе или это сделать мне?

– Твоя гвардия, ты и командуй, – проворчал Берия. – Я свое дело уже сделал.

– Он согласился? – быстро спросил Платов.

Берия только кивнул в ответ и, откинувшись на спинку кресла, стал смотреть на оперативников, видимо, пытаясь уловить все тонкости их настроения, когда они станут получать задание. Платов пружинисто поднялся, подошел к стене, на которой за занавеской находилась карта Восточной Европы. Он взял указку, но карту пока открывать не стал. Сейчас комиссар госбезопасности был похож на школьного учителя. Только его глубоко посаженные глаза совсем провалились и были очерчены черными кругами от хронической усталости и недосыпания.

– Германские ученые с 1939 года пытаются создать авиационные двигатели реактивной тяги, – начал Платов. – Им удалось далеко продвинуться в этом вопросе, но до массового строительства подобного типа самолетов конвейерной сборки им еще далеко. На фронтах уже появляются бомбардировщики, многофункциональные истребители и самолеты-разведчики с реактивными двигателями, но перелома в войне от этого ждать не приходится. И все же беспокоиться нам есть о чем, как и в вопросе создания фашистами оружия массового поражения. Мы должны получить исчерпывающие сведения о техническом продвижении немцев в этом вопросе.

Платов отодвинул занавеску и обвел указкой небольшой участок территории на востоке Словакии.

– Здесь, восточнее города Прешов, в долине реки Топля, во время испытательного полета совершил вынужденную посадку, а точнее, попросту упал в болото немецкий самолет-разведчик Арадо Ar 234 «Блитц». Экипаж в составе пилота и инженера-испытателя остался цел, выбросившись на парашютах. Самолет, по нашим данным, тоже цел, но он основательно завяз в болоте, и вытащить его оттуда не так просто. Немцы попытаются его достать и эвакуировать из прифронтовой зоны. По нашим сведениям, пилот не пострадал, а инженер-испытатель находится в госпитале.

– Наша задача? – спросил Шелестов.

– Разумеется, добраться до самолета, – без тени улыбки ответил Платов, – добыть техническую документацию, имеющуюся на борту или у инженера, ну и пилот с инженером нас тоже интересуют. Но это программа-максимум, так сказать.

– Они стянут туда войска, как только поймут, что советская разведка знает о происшествии и делает попытки захватить данные, – задумчиво проговорил Буторин, по привычке поглаживая свой седой ежик на голове.

– Могут не успеть, – вдруг сказал Берия и обвел пристальным взглядом всех присутствующих. Стекла его очков блеснули как-то особенно недобро. – Я этого не имел права вам говорить, но вы идете на такое дело, что знать должны. Сталин подписал директиву 1-му Украинскому фронту начать досрочно Восточно-Карпатскую операцию в зоне своей ответственности общим направлением на город Прешов. Согласно этому плану, двинутся войска и двух других фронтов.