Каждый из двенадцати, стоящих на сцене, внушал уверенностью в себе. Юноши и девушки, крепко сбитые, без какого-либо смущения сжимающие оружие, рассматривающие их. Огромную злую толпу. Точнее, тут не было толпы. Что на сцене, что перед ней, заняв большую часть стадионного поля, везде стояли «надевшие черное». Лидеры были опасны, это могло признать большинство в зале, победа над ними, даже не имей они оружия, была бы трудной, тяжелой… с ним же? Ну, сюда тоже пришли многие далеко не с пустыми руками.

Тем не менее, шансы были.

Король Грубиянов, возвышавшийся над ними всеми, демонстрировал, что шансов против него маловато вообще у всех, кроме, скорее всего, судей. Взгляды бойцов, прошедших не один бой, отмечали его рост, длину конечностей, вес, телосложение. Даже без меча он для них, почти подростков, представлял ту же опасность, что и взрослый мужчина с полностью сформированным телом, а уж с мечом… это казалось просто-напросто нечестным. Слишком нечестным. Настолько, что даже стоящие по бокам от Короля «лидеры» и то кидали на него враждебные и опасливые взгляды, благо что каждый из них стоял на сцене с открытым лицом.

Да и в зале не так уж много людей носило разрешенные черные балаклавы. Большинство предпочло заявиться без них.

— Надменный ублюдок… — шептали стоящие перед сценой жители страны Восходящего Солнца, особенно те из них, кто недоедал или еще не смог развиться до нормальных кондиций.

— Как он вообще на свободе, если режет всех мечом? — удивлялись приезжие из других стран, мало смущенные размерами парня.

— Зачем это вообще надо? — удивлялись те, кто пришёл сюда по заданию своих мастеров или организаций-спонсоров.

Были и те, кто молчал. Кто-то набирался с духом, кто-то все пытался оценить высокого японца в деловом костюме как дичь, как мишень, как жертву, а кто-то, из наиболее благоразумных, попросту вычеркнул всех «лидеров» и Короля, не собираясь о них думать, пока не попадет в основной состав.

И лишь когда коротышка протянул микрофон Королю, голос Хигу Годаэмона, давнего признанного чемпиона Северного Канто, с предвкушением пробурчал:

— А вот сейчас что-то будет… я ведь советовал Тануки играть с ним по-честному! Но это же Тануки…

Просто так такое прозвище не дадут. Просто так ты им не будешь гордиться.

— Приветствую вас! — спокойный, почти равнодушный голос Короля Грубиянов, слегка выдающий его действительно небольшой возраст, раскатился по стадиону, — Приветствую вас на третьем турнире Ямикен, участники! Искренне надеюсь, что среди вас найдется хотя бы один человек, который вынудит меня достать меч из ножен!

Мертвая тишина длилась недолго. Как не сдерживался Хигу Годаэмон, как не пыжился, но его хватило всего на три секунды, после чего могучий чемпион, давясь от смеха, так громко хрюкнул носом, что никакого микрофона ему не понадобилось. Сочный и не слишком-то приличный звук разлетелся по стадиону, а следом за ним все потонуло в бушующем океане возмущенных и разъяренных воплей!

Молодые люди, собравшиеся здесь и чувствующие поддержку друг друга, орали и ругались, потрясали кулаками, суля надменному типу, взирающему на них сверху вниз, все возможные кары. Они изливали свое возмущение подобному вызову, и злились, что не могут его принять! Низкорослый организатор, взглянув на творящийся бедлам, тут же заменил фальшивую улыбку, скрывающую растерянность и шок, радостной и свободной. Это было то, что нужно!

Потом, чуть позже, Годаэмон заплатит около пятнадцати тысяч йен за фотографию растерянного лица Тануки Ойи, сделанную в этот момент с близкого расстояния. Он будет довольно и гулко хихикать, пряча её в карман, а на вопрос коллеги о том, «кто этот наглый пацан», чемпион Северного Канто с некоторым ехидством, но нескрываемой гордостью, заметит:

— Это мой сенсей!

///

Закулисный разговор с Тануки выдался не сколько напряженным, сколько просто серьезнее, чем был раньше. Рассматривая меня лишь как часть приема, что позволит удержать аудиторию в опасном предприятии, Ойя не предполагал, что шестнадцатилетний парень может начать отстаивать свои интересы радикальным образом, но в данном случае, это была его оплошность — рекомендовавший меня Хигу Годаэмон предупреждал его. Так что мы решили дело полюбовно. Возможно, низкорослый хитрец и хотел бы попробовать меня прогнуть посильнее, но в дверь уже стучались люди из Специального Комитета.

Новости о гении, сумевшем инициироваться в шестнадцать лет, дошли до тех, кто должен был узнать в первую очередь, но почему-то услышал со сцены подпольного турнира. При тысячах свидетелей.

Вторая часть моего небольшого плана, связанного с турниром.

— Вот, пожалуйста, — вынув из нагрудного кармана, я передал взволнованному костюму небольшой пластиковый квадрат.

— Что это, Кирью-сан? — принял его он.

— Накопитель информации, трех с половиной дюймовая дискета. На ней содержится текстовый файл со всеми моими выкладками, связанными с ранней инициацией «надевшего черное». Вынужден вас предупредить, что эта информация довольно опасна для неподготовленных умов, но я, ради защиты себя и своей семьи, готов ей делиться с любым, кто попросит.