Вариантов почему так вышло остаётся немного.

Я закрыл глаза и обратился к внутреннему взору. Так я делал в прошлом мире, чтобы почувствовать связь с астралом и призвать на помощь нужных существ. Сейчас же я преследовал другую цель.

Погрузившись в свой разум, я обнаружил белёсый шар, внутри которого находилась синего цвета энергия. Это точно не эфир. Значит местная энергия. Её здесь называют маной. А этот шар — ядро для маны, которое позволяет её хранить и использовать в бою.

Получается, призвав Ворона, я невольно пробудил дар. Причём очень сильный дар. Как рассказывала мне мама, чем сильнее дар мага, тем больше сил высвобождается в момент создании ядра

Только она ничего не говорила про белёсый шар. Насколько я знаю, цвет ядра зависит от предрасположенного атрибута. Например у мага огня это красные и оранжевые цвета, у целителей зелёные, у магов воды синий. Странно всё это. Непонятно как это произошло? Нужно разбираться.

Но раз я уже показал огонь, значит пока что буду притворяться, что я огненный маг. Не хватало ещё, чтобы я привлёк к себе лишнее внимание. Двух или трёх атрибутные маги здесь огромная редкость, и за каждым таким талантом ведётся охота. Меня по итогу либо попытаются подчинить и женить на наследнице, либо захотят убить. Или и то, и другое сразу. Причём это могут сделать свои же.

Я вздохнул, и снова открыл глаза. Целитель закончил вести записи в тетради и снова обратил на меня внимание.

— У вас ко мне есть вопросы? — с хитрой улыбкой на лице спросил старик.

— Один. О каких нюансах идёт речь?

— Тут одним вопросом, молодой человек, не обойтись, — заметно повеселел целитель. — Ваш случай довольно редок, ваша магия пробудилась довольно поздно, а самое главное — вы не являетесь аристократом. Скоро прибудет человек из имперской канцелярии и всё расскажет. А пока отдыхайте. Елизавета Сергеевна скоро придёт вас проведать.

С этими словами он развернулся и скрипнул за собой дверью, оставив меня в раздумьях.

Имперская канцелярия, значит. Это хорошо, что мой дар пробудился таким ярким способом, я не стану разменной монетой в играх родов. А значит я могу следовать давно одному из вариантов своего плана, разрабатываемого мною годами.

Ещё младенцем попав в этот мир, я поставил перед собой простую цель — не дать его уничтожить. Чтобы этого не произошло, мне в первую очередь нужно нарастить силу. Ради этого я в поте лица изучал алхимию и принимал разные зелья, в попытках вернуть способности. По итогу ничего не получилось, хотя физически я стал крепче и сильнее.

Теперь же, чтобы нарастить силу, мне нужно сражаться с химерами. В одиночку мне с этим не справиться. Нужно собрать вокруг себя союзников. Для этого понадобятся ресурсы и статус, которых у меня нет. Пока что нет.

Но работу я вел уже несколько лет, параллельно создавая различные алхимические снадобья и бомбы, планируя по итогу просто зашвырнуть их в портал владельцев химер, который открывался раз в год, и тем самым попробовать их уничтожить. Другой дороги я не видел, но теперь всё изменилось. Да и старые наработки пригодятся.

Мои мысли прервал скрип двери. Повернув взгляд в нужную сторону, я увидел единственного близкого мне человека.

В свои сорок два года, моя мама выглядела максимум на тридцать. Её приятные черты лица и стройную фигуру подчёркивали волосы цвета золота и голубые глаза. Небольшой рост и общая хрупкость вызывало лишь умиление и желание защищать её. Хотя любил я её конечно вовсе не за внешность, а за её настоящее материнское тепло, безусловную любовь и нежность ко мне.

Только сейчас её красота словно поблекла. По едва красным глазам я понял, что она плакала. И несмотря на это, она старалась улыбаться, держа в руке тару с бинтами, обмокнутыми в мазь.

У меня сердце сжималось в груди, видя такое состояние мамы.

— Прости, что заставил нервничать, — сказал я, и поднявшись с кровати, подошёл и крепко обнял её, при этом слегка подняв от земли. — Со мной всё в порядке. Какой-то химере меня не убить.

— Главное, что жив, — сказала она, обняв меня за плечи в ответ. — А теперь опусти. Ещё мазь уроню и будешь ходить со шрамами на всём теле.

— Шрамы украшают мужчину и говорят о его прошлом, — усмехнулся я, опуская маму на землю.

— Ещё шрамы говорят о неосторожности, — ловко парировала мама и указательным пальцем показала на койку. — Садись. Буду тебя бинтовать.

Мама быстро справилась со своей работой. Я стал походить на мумию, но зато раны практически перестали меня беспокоить. Единственное что лицо мамы стало ещё более хмурым. Я сначала было подумал, что это из-за дома и мастерской, но нет. Причина оказалось совсем в ином.

— Кровь твоего отца всё же пробудилась в тебе, — тихонько сказала она, сев на стул целителя.