Шрифт:
— Вы Даниэль Росси?
— Да, это я, в чём собственно дело?
— Нам поступила информация, что позавчера, вы в состоянии алкагольного опьянения сели за руль и сбили человека. Это было ближе к полудню. Пройдите пожалуйста в полицейский участок до выяснения обстоятельств.
— Этого не может быть, я вообще не употребляю алкоголь и о каком человеке вообще идёт речь?
— Пройдите, пожалуйста.
Я просто сидела в шоке. У меня из глаз полились слёзы. Я начала плакать.
— Не плачь пожалуйста, Адель, всё будет хорошо. Он вытер мои слёзы.
— Я не буду больше плакать. Я знаю, что ты ни в чём не виноват.
Я верю, что он не виноват.
Его забрали. Этого не может быть.
На руки ему повесили наручники.
А я просто осталась сидеть за столиком.
Надо поехать за ним. Я не оставлю его в это тяжёлое для него время. Как он не оставил меня.
Глава 9. Даниэль
Мы просто спокойно сидим разговариваем с Адель и тут я смотрю к выходу, а там стоит полиция, разговаривая с администратором этого ресторана.
И тут я вижу, что они медленно, но верно подходят к нашему с Адель столику. И я про себя думаю, неужели я что-то нарушил! Вроде ничего не должен был нарушать.
— Здравствуйте, это вы Даниэль Росси? — спрашивает один из них у меня.
— Да, это о я. А в чём собственно дело? — спросил я в ответ.
— Нам поступила информация, что вы в состоянии алкогольного опьянения, субботним днём сели за руль и сбили человека. Просим вас пройти в полицейский участок до выяснения обстоятельств.
А я просто сижу такой удивлённый. Что? Кто? Где? Когда? Кому?
— Этого не может быть, я не употребляю алкоголь и о каком человеке вообще идёт речь, я не понимаю.
— Пройдите, выясним в полицейском участке.
— Хорошо, — коротко ответил я.
А в это время смотрю на Адель, а она начинает плакать.
— Не плачь пожалуйста, Адель, всё будет хорошо.
Я вытер её глаза от слёз.
— Я не буду больше плакать. Я знаю, что ты ни в чём не виноват, — она верит мне, что я не виноват. Настоящая жена декабриста.
Мне связали руки наручниками. И увели.
А Адель так и осталась сидеть за столом.
Меня посадили на заднее сиденье машины.
Я же адвокат. Я справлюсь.
В полицейском участке начался допрос.
— Где вы были в этот день? На работе вас не было в это время, мы выяснили это.
— Да, меня действительно не было в этот день на работе. Меня в этот день не было в городе с 8:30 до 17 часов. Я был на похоронах у своей коллеги, с которой мы сейчас сидели разговаривали в ресторане. У неё погибла бабушка, — хотя это личное, но мне пришлось сказать это.
— А кто может подтвердить ваши слова, кроме вашей коллеги?
— Может подтвердить её мама или папа.
— А где на данный момент они находятся?
— Они сейчас не в городе.
— Тогда вам придётся позвать их, иначе вам не видать свободы.
И тут в полицейский участок входит Адель.
— Я могу выступить в роли свидетеля, — тут же с порога говорит она.
— К сожалению, вы заинтересованное лицо. Но могут ваши родители выступить в роли свидетелей. Желательно, если они оба будут здесь к завтрашнему утру, в крайнем случае к вечеру. А пока ваш коллега-Даниэль Росси проведёт ночь в полицейском участке.
— Но они не смогут приехать к утру. Они живут в четырёх часах езды отсюда. Но к вечеру они обязательно будут, — говорит Адель.
— Ну что, тогда до свидания, до завтра! — говорит полицейский.
— Спасибо, Адель, не беспокойся обо мне, со мной всё будет хорошо, — говорю Адель, чтобы она меньше переживала за меня.
— А можно его обнять? — спрашивает она у полицейского.
— Но, если только недолго, — разрешает ей полицейский.
— Спасибо большое.
Я встаю со стула, на руках у меня наручники. Она подходит ко мне быстрым шагом и обнимает меня обеими руками. А я просто положил ей голову на плечо. Потому что не могу обнять её руками.
Я ей шепчу на ухо:
— Всё будет хорошо, не переживай, Адель.
— Так, закончили прощание. Даниэль Росси пройдите в камеру.
Я помахал ей на прощание.
Перед тем как зайти в камеру, мне сняли наручники. И мои руки снова зажили прежней жизнью. Камера была одноместная. Это хорошо. Меня оставили одного. В камере был матрас и стол. Я лёг на матрас, чтобы завтра проснуться с новыми силами.
Я никак не могу уснуть. Я лежал и думал, кто же сказал ему эту информацию. Какой такой стукач? Я вообще не пью. С того самого дня, как умерла моя Оливия. А это уже между прочим 9 лет. Скоро 10 и юбилей.