– О, я знаю про нее все! Она неудачница. Ей далеко за тридцатник, а у нее ни мужа, ни детей. Живет в какой-то халупе. Она живет в «трущобах», представляете?.. Ну, по крайней мере, раньше жила… Я все это время допускала к своим клиентам девицу, которая живет в «трущобах»! Она ведь могла их чем-нибудь заразить…

– Ну, жить в «трущобах» – это не преступление! Нам нужны какие-нибудь действительно нелицеприятные факты из ее биографии, чтобы можно было нанести контрудар. Понимаете?

Его клиентка словно не слышала его.

– Да она просто неудачница! И чтобы хоть как-то оправдать свое жалкое, бессмысленное, тупое существование, она почему-то выбрала меня. Чтобы отыграться, чтобы в моем лице отомстить всем за то, что ее собственная жизнь не удалась!

Она замерла и раскрыла рот, словно ее осенила внезапная догадка. Кошачьи глаза хищно блеснули: а мышка-то попалась!

– Вот что: нам нужно узнать, с кем она спит. Это все прояснит. И даст нам рычаги для удавления.

Свои слова она сопровождала движениями указательного пальца. Адвокат поерзал на месте.

– Почему вы думаете, что …

– О, мы же не дети! Конечно, все дело в этом! Иначе как бы ей удалось так продвинуться? За ней точно кто-то стоит. Кто-то ее продвигает. Мохнатая лапа, как говорится… Но кто это может быть? Что я могла пропустить? Я не должна была ничего пропустить… Ведь я же все про нее знаю…

Закусив кончик мизинца, она озадаченно смотрела на адвоката так, словно он должен был подсказать ей ответ.

– Может, аналогичные истории с другими работодателями? – намекнул адвокат. – Вы звонили на ее прошлые места работы? Названия компаний должны быть в ее резюме… если оно у вас сохранилось. Вдруг она и от них плохо ушла? Это уже как-то ее характеризует. И может дать нам ценные факты вместо…

– Она нигде не задерживалась больше года, – нетерпеливо перебила его клиентка. – Все потому, что у нее на редкость дрянной и сволочной характер. Неуживчивый. Мои девочки плевались, пока работали с ней.

Адвокат внимательно посмотрел на нее.

– А она уверяет, что это ваши «девочки» были с ней изощренно жестокими. И не только с ней.

– Ах, значит, вы тоже читали ее книжонку! И вы в это поверили? Поверили ее писанине вот этой? Да вы же умный человек! Да у меня дружный образцовый коллектив! Конечно, это все вранье – все, что она понаписала. От первого до последнего слова! У меня что, желтые глаза? Вы видите, чтобы они были желтыми? Значит, и в остальном она соврала!

– Она утверждает, что вы не заплатили ей, – сказал адвокат, проигнорировав ее вопрос. Тем более что глаза у нее, как он успел заметить, и в самом деле были именно такого странного цвета.

– Врет! Она может много чего утверждать, – его клиентка небрежно махнула рукой и поспешила отвернуться от собеседника. – Я, конечно, заплатила ей – и гораздо больше, чем вся она стоит, со всеми ее потрохами.

Адвокат посмотрел на нее. В его взгляде – лишь на секунду – проскользнуло недоверие. Женщина резко повернулась и впилась в его лицо своими желтыми глазами. Адвокат быстро опустил веки. Его клиентка подошла к нему вплотную и снова в отчаянии заломила руки. Адвокат почувствовал исходящий от нее резкий запах табака, от чего невольно поморщился.

– Ну за что-то же можно ее привлечь? – проскулила желтоглазая. – Ну неужели никак нельзя ее прищучить? Эту…

Она сжала кулаки. Адвокат молчал. Непростая задачка, в самом-то деле: за что-то привлечь человека, которого и привлекать-то не за что.

– А коммерческая тайна? – в надежде спросила желтоглазая, умоляюще подняв брови домиком.

– Понимаете, – осторожно начал адвокат, – к сожалению, информация об отношениях в коллективе не относится к разряду неразглашаемых сведений. Она ведь не озвучила суммы сделок, не дала посторонним людям контакты ваших поставщиков и контрагентов… Ее цели не были корыстными. Она, по сути, никак не воспользовалась тем, что узнала, работая у вас. Безусловно, девушка осталась в материальном выигрыше, еще каком! Но за это ее точно нельзя привлечь. Она не совершила ничего противозаконного.

После этих слов его клиентка окончательно разъярилась.

– Но что-то же можно с нее поиметь?! Неужели это все так и останется? Я – оплеванная, оклеветанная, сижу в дерьме. А она – в шоколаде! Разве это справедливо? Нет, я костями лягу, а не позволю ей процветать за мой счет! Она должна хотя бы отстегнуть мне процент! За воспользование тем, что произошло в моем офисе, для своей книги.

– Вряд ли нам стоит на это рассчитывать.

Желтые глаза метали молнии во все стороны – невольно хотелось увернуться. На минуту адвокат задумался.

– Если речь идет о клевете, то есть намеренном искажении фактов, налицо попытка очернить вашу деловую репутацию. Такое имело место быть? Тогда это преступление. Мы можем оценить репутационный ущерб. Попробовать подать иск. Но, повторяю, речь должна идти именно об искажении фактов – того, что происходило в действительности и что можно легко проверить. Тогда мы сможем доказать ее вину. Если в ее словах нет правды…

– Разумеется! Разумеется, в ее словах нет ни капли правды. Все, что она придумала про нас, все это ложь – от первого и до последнего слова!