С одной стороны, это было неправильно. Не очень по-журналистски. С другой – у Дарьи просто не оставалось выбора. Они, эти странные люди, имели обыкновение вспоминать про какие-то неотложные дела и бесследно исчезать, стоило только Дарье проговориться за день (за два дня, за неделю) до встречи, что разговор их будет записываться.

Или – был еще такой вариант – узнав о предстоящем интервью «под запись», они начинали серьезно к нему готовиться, ночей не спали, писали речь, а потом зачитывали ее по бумажке мятыми дрожащими голосами. Это тоже никуда не годилось.

Еще можно было предложить знобику виртуальное интервью, по скайпу или по переписке, но к этому способу Дарья прибегала лишь в крайних случаях – когда знобик жил слишком далеко от Москвы или наотрез отказывался встречаться. За четыре месяца, отведенные Дарьей самой себе на работу «в полях», то есть на сбор материала, таких набралось немало. К одному, самому интересному экземпляру она даже съездила в Великие Луки, проведя в общей сложности восемнадцать часов за рулем и паршивую ночь в гостинице; не имея при себе ничего, кроме верного друга айфона и просроченного газового баллончика.

Экземпляр, с одной стороны, надежд не оправдал. Оказался занудливым скучным дядькой, любителем вещать пространно и назидательно. Да и история его, при ближайшем рассмотрении, не была чем-то из ряда вон. Чем-то, ради чего стоило тащиться в такую даль. Но именно он, этот Павел Груздев, преподаватель физики в местном колледже, одной-единственной фразой полностью изменил представление Дарьи о ее собственном проекте.

Фраза была очень простая – в отличие от всего остального, сказанного им до этого, путаного, перегруженного и мудрёного, успевшего вызвать у Дарьи нечто вроде умственной изжоги.

Он сказал: «Но откуда мне знать?»

«Что знать? Что вы имеете в виду?» – поморщилась Дарья.

«Но откуда мне знать, что меня не украли?»

Отняв от носа веточку сирени, которую она во время прогулки то и дело вертела перед собой, с наслаждением понюхивая и примиряясь таким образом с утомительным обществом Павла Груздева, Дарья повернула лицо к своему собеседнику и воззрилась на него во все глаза.

«Ну, вот вы говорите: в итоге у всех всё кончается хорошо, все живы, все выросли, никого не подменили, – развил он, видя ее полное непонимание. – Но как вы можете это утверждать? Откуда вы можете знать, что я… что меня не подменили? Как я сам могу быть в этом уверен?»

***

Длинные, подколотые на затылке темно-русые волосы. Профиль эльфа из какой-нибудь киносаги. Но глаза невыразительные, какие-то не то поставленные слишком близко, не то посаженные слишком глубоко… совсем не эльфийские, в общем, глаза. Как ни ловила Дарья взгляд знобки, так и не смогла различить, какого они цвета.

Конец ознакомительного фрагмента.