Желание писать книги пришло внезапно. Сочинял он с раннего детства, сколько себя помнил, но дальше разрозненных фрагментов сюжетов, описаний людей и природы, похожих на эскизы художника, дело никогда не шло. О писательстве как профессии Руслан не помышлял. С ранних лет он был ориентирован мамой на «серьезную профессию», оттого и учился на юрфаке, оттого и начал карьеру в солидной фирме маминого знакомого.

Профессия ему, в принципе, нравилась. Решение юридических задач напоминало квест, то есть было занятием вполне увлекательным. Однако в другой сфере, в человеческой, обнаружились серьезные проблемы. Начальство требовало заниматься самыми денежными делами, задвигая в дальний угол те, по которым гонорары были невелики. Тяжба о наследстве в несколько сотен тысяч для фирмы не имела никакого интереса, тогда как для клиентов нередко оказывалась жизненно важной.

Однако начальник, заметив, что Руслан украдкой занимался такого рода «копеечными» делами, говорил металлическим голосом: «Уберите эту папку. У вас есть приоритетные задачи».

Руслан стал брать такие дела домой. Но и начальством, и коллегами это было воспринято как презрение и высокомерие. «Хочешь доказать, что ты лучше всех?! Такой правильный и высокоморальный? А мы тут дерьмо?!» – металлический голос резонировал в директорском кабинете.

Хозяин конторы, мамин приятель, всех этих подробностей не знал (он в собственной фирме не работал), и начальник, видимо, боялся, что Руслан ему настучит. Хотя каковы моральные принципы хозяина, никто не представлял. Вполне возможно, он разделил бы точку зрения назначенного им директора. Но исключительно для внутреннего пользования. Узнай кто за пределами фирмы о подобном отношении к клиентам, репутация ее сильно бы пошатнулась. Поэтому на открытую конфронтацию с молодым сотрудником директор не отваживался. Зато принялся пакостить ему исподтишка. То в рабочем компьютере Руслана пропадали файлы, то бумажные папки исчезали со стола, то странные ошибки закрадывались в тексты. Руслан довольно быстро понял, что к чему. И решительно покинул этот гадюшник.

Однако в другую контору не пошел. Понимал, что там будет то же самое. И не только в юридической сфере – в любой другой, где есть что делить.

А делить всегда есть что. Если не деньги или иные материальные блага, то пост, карьеру, перспективы. И везде найдется немалая часть людей, которые не считают зазорным красть и подсиживать. Хуже того, человека, не желающего действовать с ними заодно, они выживают. Пусть он даже замечаний не делает, оставляя их дела на их же совести, – он уже одним своим неучастием осуждает душевную нечистоплотность. Если вдуматься, то все общество состоит из подобных контор и конторок, фирм и ассоциаций, партий и движений. И чем выше, чем жирнее кусок для дележки – тем безжалостней расправляются с инакомыслящими. Они обязаны либо стать как все, либо исчезнуть с горизонта.

Так что надежды на порядочных руководителей любой сферы и любого ранга, от начальника дворника до высших эшелонов власти, – лишь сладкие мечты. Утопия для юных и наивных. Или не юных, но все еще наивных.

Осознав эти истины, Руслан, задаваясь вопросом, как жить дальше, вдруг решил попробовать себя в писательстве. Сочинительство не как хобби, а как профессия. Вдруг получится? И тогда можно будет трудиться на себя и делать работу лишь в соответствии с собственными критериями.

Руслан ушел на вольные хлеба, взялся писать статьи на заказ, чтобы свободное время посвятить творчеству. А вскоре он познакомился с Агатой на какой-то вечеринке…

Имя ей шло. Голубые глаза ее казались чуть сиреневыми, в тон агату. Стояла зима, и тогда он еще не знал, что они приобретают этот цвет именно в снежный период года, на фоне ее очень белой кожи. Но летом, когда лицо ее покрылось легким загаром, а волосы выгорели, превратив Агату в почти блондинку, глаза оказались темно-голубыми. А иной раз – когда она надевала зеленое платье – с аквамариновым оттенком. А что, агаты бывают и зелеными.

Конечно, дело не во внешности. Руслан и сам был парнем вполне симпатичным: волнистые русые волосы забраны в хвост, карие глаза умны и чуть насмешливы – девушки своим вниманием его одаривали уже в школе, и к двадцати семи годам кое-какой опыт в сердечных делах у него набрался. Красотой глаз, пусть даже особенной, его не взять.

Еще у Агатки был дивный голос. Она училась в музыкальном училище при консерватории, последний год, и мечтала стать джазовой певицей. Голос чистый, удивительно мощный для ее маленького тела – Руслан всегда удивлялся: что там может резонировать в этой хрупкой грудной клетке? Однако голос Агаты с легкостью взмывал вверх и отважно падал в пропасть нижних регистров, а потом снова парил над морями и долами…

Но и не в голосе было дело.

А в чем?

Да кто же знает.

Если бы он взялся описать все эти тонкости в романе, то он бы…

Он увяз бы, точно. Не справился. Агатка сама была как джаз – легкой, летящей, искристой. Музыка счастья. Не описать никакими словами.

Как бы то ни было, уже на втором свидании Руслан понял: Агата – его человек. Это в кино требуется сто серий, чтобы герои сообразили, что они предназначены друг для друга. Сценаристам ведь надо какие-то перипетии придумать для сюжета, а то зрителю скучно будет: как так – встретились, влюбились и сразу пирком да за свадебку? Нет уж, героев следует помучить, разлучить, препятствий понапридумывать – тогда взаимная любовь станет им наградой за страдания. Иначе зрителю неинтересно!

Между прочим, в реальной жизни зритель вовсе не пожелал бы себе таких терний, чтобы добраться до звезд. Все хотят быть счастливыми сейчас и здесь. Но у искусства другие законы.

У Руслана с Агатой было не кино. Жизнь у них была. И в этой жизни они встретились и сразу влюбились. До свадьбы пока не дошло: Руслан хотел написать вторую книгу, чтобы окончательно понять, получится ли из него писатель. Агате нужно завершить учебу и пробиться на сцену. А пока она ходила в училище да еще подрабатывала, давая уроки вокала. А он – статьями на заказ…