Функцию фильтра выполняли прописанное законом поручительство за кандидатов и круговая порука (при коллективной записи). Они должны были обеспечить отбор наиболее убежденных и сознательных представителей трудового народа. На практике такое поручительство могло выглядеть следующим образом: «Удостоверение. Сим удостоверяется в том, что тов. Иван Вахромов работает на авиационном заводе „Ф. Мельцер“. Коллектив с.-д. большевиков данного завода рекомендует тов. Вахромова как идейного товарища. Председатель Г. Кабанов. Секретарь С. Чистов» [109] .

Это, разумеется, не исключало проникновение в Красную армию лиц, именовавшихся «шкурниками». Не случайно в среде противников большевиков повсеместным было мнение о том, что «по собственному желанию в советские войска вступает только темное, отсталое босячество, люди, которым нечего терять, которые идут ради денег и пайка…» [110] .

Действительно, бойцы РККА состояли на полном государственном довольствии (вещевое и пищевое довольствие) и получали небольшое денежное вознаграждение в размере 50 рублей в месяц, а их семьи обещано было взять на полное государственное обеспечение. Так, согласно тексту «Инструкции организаторам-агитаторам по организации Рабоче-крестьянской Красной армии», выработанной агитационно-организационным отделом Всероссийской коллегии по организации и управлению Красной армией [111] и изданной вскоре после декрета СНК от 15 (28) января 1918 г., семьям красноармейцев было обещано «натурой» для городских жителей: «квартира с отоплением и освещением, одежда, обувь, хлеб, жиры, крупа, соль, приварок, сахар и чай по местным потребительным нормам», а для сельских жителей вместо натуральных продуктов «выдаются металлические изделия, необходимые для хозяйства, мануфактура и обувь». Кроме того, семьям полагалась бесплатная медико-санитарная помощь [112] . Сам декрет СНК и разработанный на его основе «Табель окладов в Рабоче-крестьянской Красной армии», введенный в действие приказом Всероссийской коллегии от 16 февраля 1918 г. [113] , описывали социальные обязательства государства перед красноармейцами и их семьями гораздо более лаконично и неопределенно («семьи добровольцев… одинаково удовлетворяются всем необходимым за счет государственной казны» [114] ), однако в пропаганде допускались серьезные отклонения от текста декрета. Для многих граждан в те голодные годы это было решающим стимулом для записи в армию.

Спасение от голода как мотив вступления в Красную армию очень часто подчеркивается в донесениях и докладах о формировании красноармейских частей. Так, в одном из донесений отмечалось, что «в волонтеры поступали только голодающие и самая беднота…» [115] . В другом документе сообщалось, что часть добровольцев вступала в Красную армию «на почве голода и безработицы, какие царили в Риге после ухода немцев» [116] . Из Минской губернии в феврале 1918 г. докладывали, что «солдаты записываются в Красную армию охотно, преследуя в большинстве материальные выгоды» [117] . И таких свидетельств немало. Очевидно, что, вступая в Красную армию вынужденно, такие лица не обладали высокими моральными качествами, не проявляли стойкости в боевой обстановке и часто становились нарушителями воинской дисциплины.

Таким образом, в практике Гражданской войны в России добровольное вступление в РККА чаще всего диктовалось двумя крайними жизненными и политическими позициями: доброволец мог быть идейным революционером или, по крайней мере, патриотом своей родины, этноса и в Красной армии видел надежду на их спасение и защиту. Либо же он, напротив, являлся прагматичным, расчетливым или же просто отчаявшимся в то драматичное время человеком. В этом случае в Красной армии он видел источник прибыли и пропитания. Такие лица по возможности отсеивались из рядов Красной армии. Не случайно насаждение в армейских рядах железной дисциплины стало главным лозунгом большевистского руководства еще в начале марта 1918 г., когда стало ясно, что без твердого порядка нельзя рассчитывать на успешное строительство вооруженных сил и защиту завоеваний революции.

Первые военные испытания выпали добровольческой Красной армии в первые же недели после ее сформирования. После срыва мирных переговоров в Бресте и окончания перемирия 18 февраля 1918 г. возобновилось германское наступление крупными силами, по всему фронту – от Рижского залива до устья реки Дунай. 21 февраля В.И. Ленин от имени ЦК партии и советского правительства обратился с воззванием «Социалистическое Отечество в опасности», в котором призвал рабочих и трудовое крестьянство России защитить республику. 22 февраля Верховным главнокомандующим Н.В. Крыленко была объявлена «революционная мобилизация», организационно-правовая форма которой все же оставалась добровольческой, поскольку мобилизация проводилась районными совдепами и штабами Красной армии в форме «записи в революционные войска» [118] . Однако запись дала крайне разочаровывающие результаты. В первые дни по войскам Петроградского военного округа удалось набрать для отправки на фронт отряд в 200 человек из 6-го Тукумского латышского стрелкового полка. Остальные части, дислоцировавшиеся в Петрограде, дали значительно меньше добровольцев: Измайловский полк – 100 человек, Финляндский – 60, Павловский – 49, Семеновский – 15, Петроградский – 8 человек. В 3-м стрелковом полку не записалось ни одного человека [119] . В Обуховском районе Петрограда, «узнав о мобилизации, половина Красной гвардии сдала оружие и разошлась» [120] . В итоге, по признанию главкома Н.В. Крыленко, «в критический момент наступления немцев и в течение ближайшей недели после него, то есть с 18 по 25 февраля, в распоряжении Военного комиссариата не оказалось никаких вооруженных сил для оказания отпора немцам и в течение ближайшей недели после начала германского наступления» [121] .

Германское наступление отрезвляюще подействовало на большевистское руководство страны и остудило наиболее радикальные левацкие взгляды на военное строительство. Сама отставка с поста наркома Н.И. Подвойского, а с поста главкома – Н.В. Крыленко напрямую связывалась с тем обстоятельством, что «вся работа» наркомата по комплектованию Красной армии в период февральского германского наступления «оказалась скомпрометированной, а потому нужны сейчас иные люди и иная работа» [122] . Уже в январе 1918 г. Крыленко вынужден был признать, что «Военный комиссариат… совершенно оторвался от жизни и солдатской массы и в настоящее время представляет из себя замкнутую группу лиц, ведущих большую бумажную работу… не опирающуюся ни на одну живую демократическую организацию» [123] .

Противостоять германскому наступлению советское правительство не смогло и вынуждено было пойти на заключение печально известного «похабного» Брестского мира. Но главный урок, который был извлечен из произошедшего, состоял в том, что революции придется всерьез защищаться, борясь с регулярными армиями интервентов и контрреволюционеров. Делая выводы из произошедшего, Ленин объявил «беспощадную войну революционной фразе о революционной войне» и потребовал «серьезного отношения к обороноспособности и боевой подготовке страны» [124] . Для этого нужно было предпринять экстренные усилия по формированию постоянной армии.

Сразу же после заключения Брестского мира со странами Четверного союза советское правительство приступило к развертыванию вооруженных сил и связанной с этим разработке нормативно-правовой базы по комплектованию войск. 5 марта 1918 г. созданный двумя днями ранее высший орган руководства вооруженными силами – Высший военный совет (ВВС) – издал директиву об организации войск прикрытия западных границ Советской республики от возможного вторжения австро-германских войск. Эти войска были названы «завесой». Их развернули по всей демаркационной линии, установленной Брестским мирным договором, почти на 2 тыс. км. Во главе каждого участка завесы стоял военный совет, в состав которого входили военный руководитель и два комиссара. Военные советы вели работу по формированию из местного населения частей и подразделений Красной армии, которые использовались на своих участках или отправлялись на другие направления. Для Москвы и Петрограда создавались особые районы обороны. Формирование отрядов и участков завесы пришлось на апрель – май 1918 г., то есть на период добровольческого комплектования Красной армии. В дальнейшем из отрядов завесы сформировались первые крупные соединения регулярной армии. Создавая завесу, ВВС одновременно готовил общий план реорганизации вооруженных сил Советской республики. Основы этого плана были изложены М.Д. Бонч-Бруевичем 15 марта 1918 г. в докладной записке на имя председателя СНК В.И. Ленина [125] . ВВС предложил под прикрытием завесы сформировать армию всех родов войск общей численностью не менее 1,5 млн человек (без учета запасных частей и тыловых служб). Для комплектования армии намечалось введение принципа «общеобязательной личной воинской повинности». Коллегиальное управление войсками предлагалось ликвидировать и вместо него установить единоначалие. Выборность командного состава по этому плану также ликвидировалась [126] .