Среди мёртвых можно увидеть изуродованные тела демонов: некоторые были столь огромны, что когтистые лапы навсегда вцепились в каменные обломки, словно в последнем предсмертном рывке. Другие были настолько чужды этому миру, что их разлагающиеся останки источают серный запах. Гниль и разложение правят здесь.

Дворец Советов в центре столицы — монументальный и величественный комплекс — лежит в руинах. Центральная пагода покосилась, но выстояла. Построенная ещё при отце Альдавиана, она оказалась гораздо прочнее даже столичных стен. А вот те башни, что поменьше и соединены с ней красивыми переходами, превратились в горы обломков.

Здесь тоже активно трудятся выжившие, разгребая завалы и доставая тела соратников, достойных подобающего погребения. Всем этим твёрдой рукой правит Альдавиан, направляет и указывает, заботится о каждом уцелевшем. И вроде бы надежда ещё жива, но её омрачают кровавые картины окружающей действительности.

* * *

Меня мучают страшные кошмары. Я чувствую себя птицей, парящей в Небесах. А там, внизу, разворачивается ужасающая картина — город в огню. Повсюду идут сражения. Одновременно я ощущаю себя их участником там, где возвышается Дворец Имперского Совета. Где содрогаются и сталкиваются мощные эманации Ки, а само пространство искажается.

И в то же время я — крылатый наблюдатель, способный видеть то, что сейчас недоступно взору обычного человека. Дым поднимается над крышами, а они обрушиваются вниз, погребая бегущих людей. В какой-то момент всё ускоряется, и я оказываюсь там, где сражался вместе с Сакурой. Момент кульминации нашей битвы повторяется раз за разом. Моё ядро вспыхивает, а вместе с ним оживает талисман, дарованный ученицей Аранга. И что происходит дальше, я не вижу — и так раз за разом, пока…

Меня бросает в жар, и я просыпаюсь на скрипучей кровати, весь мокрый от пота. Всё тело горит от множества ранений, боль импульсами раскатывается по телу, терзая меня. Силюсь подняться. Ложе надрывно стонет под весом моего тела. Каким-то чудом эта кровать ещё жива и способна меня удержать.

Расфокусированный взгляд оббегает по комнате. С трудом мне удаётся осмотреться, хотя каждое движение даётся с большим трудом. Сказываются последствия битвы с чудовищным Архидемоном, а также использование Крагов на грани разумного и возможного. Феррон был прав, когда предупреждал меня об их мощи.

Мы победили?..

Да! Несомненно. Оба Архидемона были повержены. Я слышал крик, который издала та громадная тварь, когда Альдавиан отсёк её уродливую голову. Тогда почему я в какой-то душной пыльной комнате? Прибраться здесь явно пытались, это видно по следам. Однако сделали это наспех. Окна заколочены, но я отмечаю, что на кровати новое постельное бельё. Рядом стоят тумбочка и одинокий стул.

Глубоко вздохнув, осторожно поднимаюсь и сажусь. Руки покрыты окровавленными и засохшими бинтами. Придётся их размачивать, чтобы позже снять. Всё тело перевязано, и очень умело. Моё ядро как-то странно ощущается — оно горит ровно и спокойно. С каждым ударом сердца по меридианам пробегает бушующая волна, усиливая боль и даруя наслаждение возросшей Ки.

Однако я чувствую себя как-то странно. Прощупываю грудь и обнаруживаю уплотнения в центре. Осторожно содрав несколько слоёв бинтов, вижу, что в центр груди вросло то самое сердце, подаренное Сакурой.

Концентрируюсь и обращаю свой внутренний взор на ядро. Оно сейчас беспокоит меня больше всего. Его оттенок сменился на алый, подобный сиянию драгоценного камня. Я прорвался на новый этап Рубинового Феникса. Подозреваю, что руку к этому приложил артефакт Сакуры. Возможно каким-то образом уловил часть мощнейшей духовной энергии Мен Талоса? Лишь этим я могу объяснить прыжок сразу на пять ступеней. Кстати, на какой именно я ступени? Первой?

Успокоив дыхание, пытаюсь разобраться в своем текущем уровне развития, замедляя бушующий бег Ки, но…

Дверь скрипит, возвращая меня в реальность. В комнату входит знакомый человек, которого я совсем не ожидал когда-либо увидеть вновь.

Майор Кантор.

— Как ты себя чувствуешь? — холодно интересуется он, взглянув на меня.

Пожимаю плечами:

— Жить буду.

— Тогда нам надо поговорить, — он подходит к кровати, отряхивает стул и садится передо мной.

Глава 4

— Разумеется, — устало смотрю на него. — У меня полно вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.

— И получишь, — обещает Кантор.

— Для начала, кто одержал верх?

— Битва завершилась, и Альдавиан сумел удержаться у власти. Люди пока что на его стороне, но я сомневаюсь, что это надолго. Ситуация шаткая, и поддержка народа может исчезнуть быстрее, чем он думает. Только время покажет, как долго продержится это хрупкое равновесие. Император вновь выступил в роли спасителя, но, учитывая количество жертв и размер разрушений, результаты его «спасения» вызывают сомнения даже у простых людей, не говоря уже о знати и состоятельных гражданах. Недавняя победа немного приглушила растущие волнения, но это лишь временное затишье. Под поверхностным спокойствием продолжает нарастать напряжение, готовое прорваться при первом же удобном случае. Альдавиану стоит понимать, что его триумф может оказаться недолговечным.