Иванушка-дурачок сразу решил, что Сереге нужно помочь. Не дело это врачей безнаказанно бить. В сказках так редко бывает, чаще любят врачей, это Вам даже доктор Айболит скажет.

Иванушка тоже немного владел заморским ремеслом ломания кирпичей, и они тут же выступили в путь, против Быка биться.

Но когда Иванушка-дурачок увидел Быка, спиной сидящего к залу за стойкой бара, он понял, что даже вдвоем им не справиться. Тут нужна воинская хитрость!

Бычий гладкий лысый череп блестел в лучах разноцветных фонариков, его огромные витые рога достигали потолка! (поговаривали, что жена Толи-Быка изменяет ему с его же начальником, оттого Бык такой злой).

Окинув поле будущего боя беглым взглядом, Иванушка увидел воинскую хитрость: у дверей на кухню стояла тяжеленная, сваренная из металлических уголков, самодельная табуретка на длинных ножках. Иванушка-дурачок схватил ее, молча подошел сзади, к ничего не подозревавшему Быку, и огрел того табуреткой по черепу.

– Это только в кино, Лёвик, воины долго беседуют, вызывая злодеев на бой. В настоящей сказке важен элемент неожиданности. Запомни на будущее!

Народ в зале ахнул!

Но Бык только замотал головой и зарычал, но не вырубился. Иванушка принялся справа и слева охаживать лысый Бычий череп табуреткой. Только кровавые брызги да рога по сторонам полетели! Серега его руками сзади обхватил:

– Хватит уже, убил, наверное! Во, влипли! На глазах у десятка свидетелей Быка завалить! Теперь прощай свобода!

Добры молодцы осмотрели поверженное тело Толи-Быка. Пульс был хорошего наполнения и напряжения, зрачки одинаковые, рефлексы симметричные. Правда, из множественных ушибленных ран, натекла целая лужа крови. Так той крови у Быка было литров десять, еще оставалось для жизни. Не убили, в общем. Военно-полевой консилиум поставил диагноз:

– Ушиб мозга легкой степени, множественные ушибленные раны головы. Жить будет!

Добры молодцы подхватили Быка под руки, и тяжело ступая под страшной ношей, поволокли его в больницу. Поскольку он был жив, нужно было как-то вырвать у Быка ядовитое жало. А то, придя в себя, он наверняка уничтожит друзей! Где находится это ядовитое жало, бойцы пока не догадывались, но точно не в яйце. Мстительный Петров проверил бычьи яйца еще в конце драки, дважды пнув его между ног - никакого эффекта!

В приемном покое, увидев истекающего кровью Быка (известного и опасного в тех краях зверя), перевязочная медсестра от страха сходу взлетела на стол со стерильными инструментами и завизжала.

– Чего орешь!
– Рявкнул Серега.
– Шить готовь! И капельницу быстро! Распрыгалась, Царевна-лягушка!

– Давай, спасай этого урода!
– Это он уже Иванушке-дурачку.
– Это по твоей специальности. А я к телефончику - кое-какие мысли появились! И историю болезни заполню.

– История болезни, внук, - С пафосом продолжал Иван Иванович, - Это самое главное в жизни врача! В старину она скорбным листом называлась. Ты можешь ничего больному не сделать, но если ты в этот скорбный лист все правильно вписал, да еще два доктора подписали - это уже истина в последней инстанции! Значит - так и было!

Он вызвал старшего боярина Кованева, которого Толя-Бык тоже давно утомил своими придирками, и все, как было, честно ему рассказал. Для убедительности показал улику - свою отбитую мошонку.

Вдвоем с боярином они стали заполнять скорбный лист так:

– Anamnеsis vitae.(История жизни)

– Больной Бык, в состоянии сильного алкогольного опьянения, в баре приставал к добрым молодцам и красным девицам. Ему пытались помочь, предлагали отвести домой, но Бык вырывался, падал, многократно ударяясь об пол и окружающие предметы (например - табуретки).

– Мимо проходили два врача-интерна. Они обоснованно заподозрили черепно-мозговую травму, и, рискуя жизнью (пациент был в состоянии сильного возбуждения), фиксировали Быка и доставили в приемный покой. Там он грязно ругался, пытался напасть на медицинскую сестру, потом потерял сознание и был прооперирован.

Для полного эффекта Кованев позвонил в столицу окрестных царств и узнал там у знакомого мента, номер волшебного телефона. Сообщения с этого телефона постоянно пишутся на магнитофон, а рано утром попадают, уже распечатанными, на стол главного опричника столицы. Начальника Быка.

Боярин позвонил по волшебному номеру, и продублировал на магнитофон Anamnеsis vitae скорбного листа.

– Пошли, посмотрим, как там у Иванушки дела. Что-то он зашился совсем.

Иван действительно трудился в поте лица, благо материала для кожной пластики хватало, - жирные складки спускались с затылка Быка к спине. Молодой врач аккуратно иссек размозженные края нескольких глубоких ран, а затем с помощью пластики местными тканями, придал ранам нужную форму. Приглядевшись, Кованев с Серегой оторопели: сшитые аккуратным стежками, раны складывались в хорошо всем известное матерное слово из трех букв!