– А чем не президент, али рылом не вышел? – удивился Кретинин, разглядывая своё отражение в окне дворницкой. Так не корявей теперешних мировых лидеров, к тому-же честный и порядочный, хоть и выпить люблю. А Ленин учил нас, что даже кухарка способна управлять государством.

– Про кухарку он не врал, но не в этом суть. Ты же полный валенок, бесхитростный и простодушный. Где ты таких президентов видел? Твоей страной будет управлять народная воля, а это не по моим понятиям. Куда я дену министров, депутатов и чиновников? Их тут целый легион расплодился, а они ничего делать не умеют – ни суп сварить, ни трусы постирать, ни носки заштопать. А их дети … тут я вообще молчу! Они привыкли к красивой жизни – яхты, дворцы, казино, кругосветные путешествия, одним словом – вокруг сплошная роскошь. Кто их деньгами снабжать будет?

– А на кой хрен мне сдались эти министры, да чиновники, коли проку от них ноль? – удивился Кретинин. Впрочем, работу я им найду – управлять метлой, да лопатой дело нехитрое. И детишек их пристрою – гастарбайтеры поедут домой собирать урюк, а чиновничьи дети займут вакантные места. В моей стране рабочих мест хватит всем. А если не хватит, построим новые заводы, государство должно быть самодостаточным!

– Ну и кретин ты, Кретинин! – раздражённо выругался рогатый, позеленев от злости. Возомнил себя гением экономического роста? А меня спросил, нужна мне эта экономика? Совсем ты ошалел, отморозок потнючий? Я своих подопечных холю и лелею, а ты их за станок поставить хочешь, вместо гастарбайтеров? Не выйдет, я им иную участь уготовил. В аду наблюдается дефицит туалетной бумаги, поэтому мой босс ими задницу подтирать будет. Так что, Кретинин, придумай другое пожелание, в последний раз предлагаю!

– Другого желания не имею, – тоскливо проскулил дворник. А чем тебе это намерение не угодило?

– Ты даже не кретин, а шизофреник дремучий! – завопил рогатый, брызжа праведной слюной. Я не могу исполнить твоё желание. Это ж надо, такое удумать – весь сложившийся миропорядок, перевернуть с ног на голову! Я потратил тысячелетия на мироустройство и всё коту под хвост? Нет, не бывать такому, чтобы нищеброды управляли элитой!

Рогатый утёр выступивший на лбу пот рукавом пиджака, глотнул водки из горлышка, скривил физиономию, выдохнул и произнёс:

– Ладно, пёс с тобой, живи, гнида! Обдурил рогатого, уберёг свою душу от геенны огненной. Возвращайся в дворницкую и пей пиво с блондинкой. Дарую тебе жизнь, коммунист хренов. И девушку забирай навсегда, меня уже тошнит от твоей протокольной физиономии!

От досады рогатый плюнул и двинулся вверх по лестнице, а недоумевающий Кретинин прокричал вслед:

– Эй, Бог, а как же моё третье желание? Ты его не исполнил, обманул, стало быть?

– Из меня такой же Бог, как из тебя Мать Тереза! – ответил рогатый, разозлившись ещё больше. Исчезни с глаз моих. Превратить бы тебя в растение, да не имею полномочий.

Кретинин в ужасе скрылся в дворницкой, плотно прикрыв дверь, а рогатый, поднимаясь по лестнице в сердцах произнёс:

– Далась ему эта Российская Федерация! Напрасно перед ним распинался, тратил драгоценное время. И сообразил же, пёс смердящий – пролетария в президенты. Он бы ещё Сталина воскресить предложил!

– А дом тебе понравился? – вежливо поинтересовалась Галина Ивановна, заискивающе заглядывая мне в глаза.

– Понравился, – ответил я, неторопливо любуясь величественным закатом Солнца. Цена подходящая и природа здесь замечательная, полагаю надо брать.

– Вот и чудненько! – обрадовалась старушка, улыбнувшись беззубым ртом. Значит, жду тебя завтра – будем оформлять документы.

Её обветренное загорелое лицо вдоль и поперёк рассекали глубокие морщины, отчего она выглядела лет на сто, но выразительные, чёрные глаза искрились задорным моложавым огоньком.

– Классическая ведьма на заслуженном отдыхе, – подумал я, смакуя очередную порцию сигаретного дыма. Не хватает лишь метлы и ступы. А может быть, она ещё практикует?

– Когда приедешь то? – не унималась старушка. Ждать тебя завтра, али нет? А хочешь, оставь залог, я дом попридержу, да и тебе спокойней будет.

– Пожалуй, я так и сделаю, – решил я, извлекая из кармана увесистую пачку денежных знаков, перетянутую канцелярской резинкой. Сколько оставить?

– Пятьдесят тысяч будет достаточно. Или у тебя доллары?

– Нет, у меня рубли.

– Рубли так рубли. А когда приедешь? Документы оформлять, али рано ещё?

– На следующей неделе приеду, оформляйте. Закончу дела и в понедельник – вторник Вас навещу, – ответил я, протягивая ей деньги. Пересчитайте, пожалуйста.

Небрежно спрятав купюры в карман дырявой фуфайки, она взглянула чёрными, как смоль глазами и ответила доверительным тоном:

– Знаю, что не обманешь, тебя ж насквозь видно. Таких честных и порядочных в наше время раз, два и обчёлся.

От её пронзительного взгляда по моей спине пробежал неприятный холодок. Такие чёрные и блестящие глаза я видел ещё в юношестве, а их обладательницей являлась обворожительная брюнетка средних лет, соседка по лестничной клетке. Взрослые говорили, что она способна сглазить, поэтому при встрече с ней я покорно опускал взгляд, смущённо любуясь её изящными ногами. В то время я считал себя её тайным поклонником и мечтал на ней жениться, когда вырасту.