Братья вернулись через пару минут с пакетами, заполненными различными платами, кабелями и прочими приборами. Достав из кармана связку ключей и точно показательно позвенев ими друг о друга, Артем вставил один из них в замочную скважину двери в кладовку, с хрустом открыв ее. «Интересно, зачем им столько ключей?» — удивился Родригес.

— Забирайте, — указал он на два рюкзака. — Оружие мы у вас заберем. Оно вам больше не пригодится.

Шон недоверчиво глянул на Артема, возмущаясь этим решением. Роза все же не удержалась и положила найденную книгу в свою сумку, предварительно окинув взглядом остальное содержимое. Артем с Михаилом прошлись по дому, наполнив свои рюкзаки и пакеты до краев, после чего все вчетвером, гремя рюкзаками и шелестя пакетами, вышли из дома. Родригес еще раз оглядел двор, казавшийся ему гораздо более мрачным, чем другие места, заброшенные. В очередной раз удивляешься тому, как изменился мир. Теперь место, где видна жизнь человека и его присутствие, пугают и настораживают сильнее опустошенных, безлюдных районов.

— Старайтесь не шуметь, — проговорил Артем, осторожно закрывая за собой калитку. — Сейчас полно этих тварей.

Если Роза верила в способность Орлова управлять мутантами, словно стадом животных, то Шон все так же находил это безумным и невозможным, да и весь их предстоящий путь казался ему последним, предсмертным. Но мучила его и другая мысль: «Почему они не убили его и Розу еще в доме?» Неужели эти люди находят настолько изощренные способы устранять своих жертв, что готовы вести их за несколько сотен метров от дома? Страхи Родригеса, его самая настоящая паранойя не знает границ, но оправдано ли?

С каждым пройденным шагом Шон продолжал подготавливать себя к поединку и к неминуемой в нем гибели. Как же противно томительное ожидание смерти, уже словно сам готов ловить пулю, которая вот-вот вонзится в затылок, горячий металл уничтожит череп, мозг и жизнь. А что будет дальше — никто не знает. Тем не менее пока что смерть обходила стороной, но как долго это будет продолжаться? В предсмертных ожиданиях, с осознанием своего бессилия и неспособности к борьбе и прошел весь путь для Шона.

Серые облака медленно плыли по небосводу. Как же приятно наблюдать за этими огромными пушистыми массами, которые так плавно движутся, словно течение воды в русле реки. Один лишь ветер, которому дарована честь двигать эти чудеса, может поистине узреть все их величие и красоту. Всю проселочную дорогу, окруженную небольшим лесом, наполнял душистый аромат сырости, точно подступавший куда-то к горлу, так мягко этот запах поглаживал легкие, будто очищал их.

Сломав очередную хрустящую ветку под ногами, Шон поднял голову, бросив отчаянный взгляд вдаль. «О, чудо!» — воскликнуло его сердце, почуявшее спасение. В паре сотен метров проходила железная дорога, скрывавшаяся за холмами извилистым путем. Родригес хотел было бежать туда, дабы поскорее добраться, вдохнуть свежего воздуха, почувствовать свободу, освобождение от страха. Шон все еще не мог поверить в это самое настоящее чудо, ожидая какого-то подвоха. Артем в это время шел с серьезным лицом, постоянно посматривая по сторонам, точно выискивая кого-то. Его порванная куртка шелестела в такт его шагов, что явно его раздражало, ибо он постоянно поправлял свою одежду, пытаясь избавиться от неприятных, сбивающих с толку шуршаний. Михаил же был занят, перебирая в руках маленькую коробочку черного цвета, от которой отходило множество проводов. Розе эта вещь напомнила голограмму, что так ее впечатлила в магазине, а вот Шон изначально думал, что это и есть оружие, которое испытают на нем через пару мгновений. Но наконец его страхи стали уходить, но они никогда не покидают человека полностью, всегда оставляют часть себя. Не стоит верить тому, кто говорит, что избавился от страха. Эти чувства безжалостны и тверды. Безусловно, с ними можно и нужно бороться, наносить удары, но искоренить их невозможно. Они лишь могут ненадолго отступить, создать иллюзию своего полного отсутствия. Но триумф человека над страхами обманчив. Они продолжают жить, пусть их сила будет уже не такой великой, как раньше, но в самый трудный момент эти чувства дадут о себе знать. Бесстрашным можно разве что родиться, стать им — невозможно.

— И как им это удалось? — тихим голосом, в котором все еще чувствовалась дрожь от предчувствия конца, спросил Шон. — Как они вот так взяли и отправили поезд? Это невероятно!

— Да, трудно в это поверить, — ответил Артем. Голос его был гораздо мягче, чем обычно, отчего и казался сейчас добрее. — Ты даже не знаешь, через что они прошли, чтобы достичь этого. Где-то полгода назад, когда ядерная зима стала постепенно отходить, люди начали выбираться на улицы и обыскивать города, ибо большая часть припасов кончилась. Те, кто основал город, в который мы скоро попадем, управляли группой выживших одного из загородных санаториев. Ну, ты сам понимаешь, за пределами города выжить еще сложнее, магазинов не так много, но в то же время и людей не так много, да и радиации меньше. Вот они и стали перебираться в сам город, а по прибытии оказалось, что людей там уже совсем не осталось. Всех, как одного, твари скосили. Но сам городок-то целый, в сравнении даже с нашим, вот и расположились они там. А им повезло хорошо: в санатории то были и люди умные, и способные, и культурные. В общем, жить стали, как раньше, ну… почти. А в городе имелось депо, а в нем, как нам по радио сказали, настоящее чудо нашли — поезд, почти целый. Вот только, как всегда, не бывает, чтобы все так прекрасно было. Как начали они готовить состав, о нем узнали мародеры, да началась у них там с ними война целая. Многие погибли, до сих пор эти уроды набеги устраивают, громят, что видят.

— Поговаривают, у них целый лагерь недалеко, — вмешался Михаил, — они там солдат своих готовят. Сам я мало что знаю, все из города рассказали.

— Ну так вот, пришлось нашим тоже армию создавать, чтобы отбиваться от этих. Так что теперь у них там целое государство, — усмехнулся Артем.

Сквозь изящное пение птиц и хруст веток послышался далекий грохот, шипение и стук. Вдали, на повороте, плавно проходил состав, испуская темно-серый дым. Колеса поезда ритмично постукивали, громче и отчетливее с каждым метром. Черная краска поезда в некоторых местах совсем отвалилась, оголяя металлическую ржавую поверхность. За собой паровоз тянул два пассажирских вагона красного цвета с целыми окнами, сквозь которые виднелись шторы. Вмятины на вагонах были столь многочисленны, отчего металл блестел на свете, словно кусочек фольги. Пройдя еще метров пятьдесят, состав начал замедляться, раздался громкий свист тормозов.

— Давайте, бегом, быстрее заберемся — быстрее уедем, — воскликнул Артем, переходя на бег.

Подбежав к поезду, Шон осмотрел его еще внимательнее. Вблизи он оказался куда хуже: металл так сильно поддался коррозии, что отлетал мелкими кусочками прямо на ходу. Слегка присев, Родригес обратил внимание на отсутствие четвертого колеса с одной стороны.

Двери одного из вагонов с ужасным грохотом раскрылись, и в них показался огромный толстый мужчина с густой бородой, уже слегка седеющей. Он снял свою шляпу, под которой скрывалась частичная лысина, свойственная людям в возрасте. Он осмотрел своих пассажиров темными глазами, похожими на два угля, и нахмурил свои редкие брови.

— А чаво вас так мало-то? — громко проворчал он, проглатывая каждый звук, будто пытаясь говорить с набитым ртом.

— Позже расскажу, — не поднимая глаз на мужчину, отвечал Артем, — поехали, — мужчина продолжал стоять в дверях вагона, перегораживая своим огромным телом весь путь. — Ну пройти-то дай в конце концов!

Недовольно вздохнув, он отошел в сторону, впуская пассажиров внутрь. Интерьер вагона оказался гораздо приятнее, чем его вид снаружи. Хоть и выглядело все довольно старым, но зато уютным, отчасти было в этом даже что-то элегантное, как старинные роскошные поезда. Сиденья были отделены друг от друга небольшими подлокотниками, ткань на которых в некоторых местах окончательно разошлась. Между сиденьями располагались квадратные столики, около метра в ширину. Сзади был проход в другой вагон, точно такой же, а спереди находилась дверь в комнату машиниста.