Она, и правда, похожа на цирковую обезьянку. Эрика вздохнула. Отражение вздохнуло вместе с ней и застыло. Подвижная и живая, она иногда замирала и казалась незаметной. Даже яркие дешёвые украшения словно были частью маскировки и оседали в памяти других сильнее, чем черты её лица. Девочка вглядывалась в своё отражение, в тёмно-зелёные джинсы и синюю футболку с изображением приоткрытого шкафа и надписью «Нарния ждёт!»

Одна из серёжек в руках зеркальной несуразности выскользнула и прыгнула прочь. Эрика дёрнулась, чтобы поймать, и пальцы налетели на стекло. В тот мир ей не было хода. Обе девочки, по ту и эту сторону зеркала, от досады закусили губу.

Отец вновь позвал её. Нельзя опоздать! Но это любимые серьги ма, она так обрадуется, увидев их. Что же делать? Эрика плюхнулась на пол. Неоновое кольцо светилось в темноте подкроватья. Опасаясь Хмура, ночного монстра, охочего до голых пяток, девочка запустила руку в сумрак и ухватила своё.

– Торт устал ждать! – донеслось снизу. – Ещё немного, и он начнёт исчезать! Без тебя!

– Иду! – крикнула Эрика и уже перепрыгнула через первые ступеньки, как вдруг вспомнила главное.

Вновь хлопнула дверь комнаты. Из шкафа полетели вещи.

Теперь полный порядок! Жилет из разноцветных лоскутов кожи поверх футболки дополнил образ. Теперь этот серый и потёкший день точно станет ярче! Эрика ласково прикоснулась к браслетам. Вот этот оранжевый ей достал в автомате отец, а лиловый с блёстками – привезла из поездки во Францию лучшая подруга Мишель, а этот перламутровый… Его купила ма, когда они отдыхали в тот единственный раз на море. Пришлось добавить несколько бусин, когда он стал мал. Как же она рыдала, когда шнур лопнул и бусинки рассыпались по полу! Но отец помог, сказал, что любую порванную нить можно связать, просто останется узелок. Эрика прикоснулась к бусинам: синяя, как море, алая, как маяк, белая, как чайка, и чёрная, как лодка. От этих дешёвых, но бесценных украшений так и веяло тёплом и солнцем.

– Этот торт чувствует себя брошенным! – возвестил голос отца.

Слетев со ступенек, лавируя между книг в узеньком коридоре, Эрика вбежала в столовую. Но драгоценные мгновения были истрачены, и входной колокольчик успел звякнуть до того, как девочка перепрыгнула через порог.

Опоздала.

Отец виновато улыбнулся и жестом пригласил к столу.

– С твоим днём, обезьянка.

Он взъерошил ей волосы и поцеловал в макушку.

– Как тебе? – он с гордостью указал на торт. – Десять ярусов!

В центре стола, как маяк среди морской глади, возвышался торт. Алые коржи перемежались белым кремом, перламутровые декоративные бусины сладко блестели, как рассыпанный жемчуг, а на самом верху было выведено имя девочки и косой крест, который символизировал римскую десятку.

– Он восхитителен! – улыбнулась Эрика. – Но что ты будешь делать, когда мне исполнится двадцать?

– Просто дорисую ещё один крестик, – усмехнулся отец.

– Да, не, па! – рассмеялась девочка. – Я про число коржей. С каждым годом их всё больше и они всё тоньше.

– Ты думаешь, я проиграю в битве с тортом? – поднял бровь мужчина. – Скорее мы все разорвём рот этими огромными кусками!

– Этого я и боюсь сильнее всего, – смеялась Эрика, забираясь на высокий табурет.

Усевшись, она покосилась на край стола. Там, где из года в год в этот день всегда лежал её подарок, было пусто. Эрика сморгнула. Так и есть. Пустота. Но не мог же отец забыть? Вот и торт готов. Этот торт и подарок всегда были неразлучны! Как Чип и Дейл, Тёрнер и Хуч, Шерлок и Ватсон [2] …

Сколько себя помнила, Эрика получала свёрток на каждый значимый праздник, а таких в году три: день рождения, Рождество и день книги. Подарок, неизменно в бумаге цвета морской волны, с тонкой ленточкой и изящным бантиком, таким, какой умела завязывать только ма. Каждый раз это была книга, о которой Эрика мечтала или о которой, по мнению родителей, только могла мечтать. И всякий раз это оказывалась восхитительная история!

Но сейчас угол стола был пуст.

Украдкой Эрика заглянула под стол, но там тоже ничего не было. А когда она подняла глаза, то встретилась взглядом с отцом, и тот улыбнулся так хитро, что стало понятно – будет сюрприз.

– Задувай! – отец пододвинул блюдо к девочке.

Открытый огонь в их «бумажном» доме под запретом: пламенные демоны так же опасны, как и Мокрица! Поэтому свечей на торте не было, но вообразить их не составило труда. Это тоже была часть ритуала. Эрика набрала полную грудь воздуха, зажмурилась, загадала желание и подула со всей силы.

Отец захлопал в ладоши: все свечи были потушены.

– Обязательно сбудется, – улыбнулся он, доставая нож. – Режем?

Эрика энергично закивала. Алый кусок торта оказался перед ней, занеся над ним вилку, девочка театрально вздохнула: