Адрес оказался в самом центре Москвы. Он вышел на станции метро Китай-город и довольно быстро добрался в нужное место.

Остановился перед железной дверью, выкрашенной уже порядком облупившейся серой краской.

Утопленная в нишу, эта дверь была единственным, что хоть как-то разбивало монотонность высокой бетонной стены, более уместной на подходах к тюрьме или военному полигону.

Отсутствие вывески, охраны или вообще каких-то признаков жизни Феликса не удивили.

За последний месяц он насмотрелся на самого разного формата, размера, цвета и конфигурации двери и спокойно отнесся бы даже к ее полному отсутствию.

Феликс подергал за ручку. Дверь была закрыта. Он постучал. Ничего не изменилось.

Он осмотрелся. Метрах в десяти, где кончалась пугающая монотонностью и высотой бетонная стена, радовало модерновыми изгибами оконных проемов отделение полиции.

«Может как-то связаны с органами, потому такая нарочитая секретность? – размышлял он, – А может просто ремонт, как у нас в общаге, и всех пускают с черного хода».

За забором, тем временем, кипела жизнь. Гавкнула собака. Судя по тембру гава – размером с теленка. Трое-четверо (опять же, судя по голосам) таджиков загружали контейнеры в мусоровоз. Мусоровоз тарахтел и ароматизировал окрестности, таджики весело и задорно щебетали на фарси.

Феликс поморщился от запаха и подумал, что стоит, наверное, позвонить по телефону, указанному в приглашении на встречу. Сказать, чтобы впустили его внутрь, пока куртка не пропахла банановой кожурой, кислой капустой и еще какой-нибудь дрянью.

Определить точное описание дряни он не успел. Дверь в глухой стене распахнулась и показала блондинку ослепительной красоты.

На безупречной сияющей коже ее лица проступил легкий румянец, полные ягодные губы неуловимо облизнулись и растянулись в нежной теплой улыбке.

– Феликс, доброе утро! Вы такой молодец, что пришли заранее, Зинаида Николаевна ужасно не любит опоздунов!

Она ласково взяла за руку вмиг забывшего весь словарный запас Феликса и потянула на себя.

– Зовите меня Энжи. Да, никаких церемоний. Я увидела по камере, что вы стоите на улице. На такую рань было назначено только вам, потому я знаю ваше имя.

Феликс сделал три шага в темноту за Энжи, которая распахнула перед ним дверь.

– Осторожно, вот тут ступенька.

Они шагнули в зал, освещенный огромными окнами.

Феликс, никогда не страдавший топографическим критинизмом, вдруг осознал, что именно здесь должна находиться помойка, таджики и мусорные баки.

И вообще, за стеной не было никакого строения, которое могло бы вместить в себя просторное пустое помещение. С окнами, в которых был виден уютный… парк!?

«Это переутомление. Я или сошел с ума, или же просто из-за стены мне было не видно, что там на самом деле. Да, кто их знает тут в центре. Вполне могли выкопать себе овраг и засадить кустами. Ну точно. А звуки мусоровоза были не из-за стены, а дальше. Звук просто исказился о стены зданий и мне казалось, что за стеной были люди. А ничего такого не было и в помине» – лихорадочно искал объяснение Феликс, делая вид, что все идет ровно так, как он и ожидал.

– Проходите, Феликс. В верхней одежде дальше этого зала нельзя, так что давайте свою куртку.

Феликс безропотно отдал.

Попроси Энжи его разуться, он без вопросов расстался бы и с ботинками.

Вторая волна удивления догнала его, когда блистающая красотой Энжи, авансом растратившая, кажется, весь запас женских улыбок, положенных Феликсу в этом году, зашла за полированную стойку палисандрового дерева и повесила его куртку в шкаф.

«Это что это за место такое, где в гардеробе куртки принимает топ-модель?»

– Сейчас заходите в лифт, – Энжи указала на ряд зеркальных панелей в полусотне метров от них, – едете на восьмой этаж. Вам нужна переговорная с черной дверью. Располагайтесь, Зинаида Николаевна подойдет ровно в тринадцать ноль-ноль.

Феликс посмотрел вокруг.

Черные стены, черный пол, черные рамы, черное дерево стойки и даже глаза Энжи казались черными. А если на восьмом этаже тоже самое? Не будет же он ломиться в каждую дверь? «Ладно, на месте разберусь, не выглядеть же полным идиотом перед этой богиней», – смутился он, поблагодарил красавицу и отправился на встречу с судьбой.

На восьмом этаже вопрос, мучивший Феликса, отпал. Весь этаж был окрашен простой белой краской. Такой обыкновенно красят больничные коридоры. Нужного цвета дверь из черного матового стекла была единственной.

За ней оказалась абсолютно банальная переговорная комната с овальным столом и пятком разномастных офисных стульев. Пользуясь случаем, Феликс занял место напротив входа.

Недалеко ударили старинные часы. «Видимо, уже час дня», – успел подумать он.

Черная дверь открылась. Вошла та самая Зинаида Николаевна.