Сейчас сверху посыплется снег, это самая красивая часть концерта. Правда, техник, который обычно запускал реквизит с колосников2, сегодня не пришел. Хорошо хоть Островский согласился залезть на эту верхотуру и в нужное время запустить реквизит. Повезло. Иначе финал концерта оказался бы не таким эффектным.

Вдруг сцена содрогнулась от удара, словно от первого толчка землетрясения. Валерик на басу пропустил несколько нот, а клавишная партия Рената и вовсе прервалась. Зал больше не пел, и Арсения распахнула глаза. Софиты ослепили ее. Словно с непривычки, она моргнула, фокусируясь, и, наконец, увидела его. У ее ног без движения лежал человек. Его рука неестественно вывернулась, а голова запрокинулась.

Звуки постепенно исчезали, только Гарик, увлекшись, не замечая ничего вокруг, продолжал играть. Арсения обернулась, увидела, как Иван откинул в сторону палочки, сорвал с себя наушники и со скоростью медведя, преследующего жертву, ринулся к ней. Его стул упал на пол, но Иван, если даже и заметил это, не остановился ни на секунду. Он тронул Гари за предплечье, и соло-партия прекратилась. Арсения присела на корточки. Перед ней с остановившимся взглядом лежал Эдуард Островский. Ее новый продюсер, надежда на мировую славу «Лунных бликов», был мертв.

Арс потянулась к нему, желая поправить завернувшийся ворот рубашки, обнажающий длинную, словно от цепочки, отметину на шее, но чьи-то сильные руки бесцеремонно дернули ее вверх, оттаскивая от тела.

– Что такое? – возмутилась Арсения, скидывая с себя тяжелую руку барабанщика. – Отпусти!

– Не трогай его. – Иван завел ее руку за спину и наклонился прямо к уху, Арс дернулась и зло посмотрела на него:

– Ты что, рехнулся?! Отпусти, на нас же смотрят!

– Сделаешь хуже. – Иван взял ее за запястье и повел за кулисы. – Да не сопротивляйся ты!

Барабанщик почти силой запихнул ее в гримерку и плотно прикрыл дверь.

– Какого рожна я здесь? – Арсения злилась. Она всегда злилась, когда не понимала, что происходит.

– Значит, так, – припечатал Иван, – ты здесь, чтобы успокоиться. Выпей воды, водки или коньяка. Но лучше валерьянки. Посиди пять минут, а потом выходи и держи себя в руках – ничего не трогай и ни с кем не говори. Ты на публике. Все пятьсот человек смотрят не только на Островского, но и на тебя. Ему уже все равно, а тебе, надеюсь, пока нет – один неосторожный поступок, и все, что осталось от твоей карьеры, рассыплется в прах.

– Какого лешего ты тут командуешь! – взбесилась Арс, отскакивая от него. – Я здесь главная!

Она скинула блестящий концертный жакет и осталась в черной облегающей майке. Схватила со стула небрежно оставленное перед концертом черное худи и, повернувшись к Ивану спиной, чтобы тот не заметил отчаянный румянец на ее щеках, принялась натягивать его поверх майки.

– Ты что, идиотка? – раздраженно, даже словно разочарованно, бросил Иван ей в спину. – Твоего продюсера убили, а ты лезешь к его телу. Его нельзя трогать, потому что сейчас сюда приедет полиция и, поверь мне, начнется ад.

– С чего ты решил, что он не сам упал? – Арсения удивленно повернулась к нему.

– Потому что я видел его руки.

*

Когда они возвратились в зал, охрана уже оцепила сцену, оттеснив зрителей и музыкантов. Арсения подошла ближе и вгляделась в очертания того, с кем пару часов назад весело болтала, строила планы. И не только на сегодняшний вечер. Светотехник не догадался погасить прожектор, отчего луч света падал прямо на неподвижное тело.

Арс посмотрела на руки Островского. Да, Иван оказался прав. Обычно аккуратные, со сдержанным мужским маникюром, руки продюсера выглядели теперь по-другому. Грязь на костяшках. Ссадины. Кое-где виднелись синяки и кровоподтеки. Ноготь на указательном пальце правой руки слез с пластины и некрасиво оттопырился. Арсению передернуло.

Да, его определенно убили. Возможно, толкнули, а потом, когда он повис, как показывают в фильмах, зацепившись руками за край какой-нибудь балки, били по кистям, чтобы сорвался. И он упал.

– Девушка, отойдите от пострадавшего! – Люди в форме по-хозяйски разместились рядом с телом, оставляя на полу грязные следы. Арс показалось, что своими грязными ботинками они втаптывают в сцену ее, Арсении, жизнь.

Кто же его убил? И что теперь делать ей?

– Девушка, вы тут главная? – Арсения обернулась, краем глаза увидела, как усмехается Иван.

– Меня зовут Арсения Светлова, – проговорила она, глядя на барабанщика, а затем перевела взгляд на полицейского, – я руководитель музыкальной группы «Лунные блики», мы здесь выступали. Вам лучше найти менеджера клуба, она свяжет вас с управляющим.

– То есть это ваш концерт сейчас был? – Арсения кивнула. – Тогда нужно, чтобы вы сделали объявление. Зрители в зале могли что-то видеть, поэтому я не могу их отпустить. Но и опросить сегодня их тоже не получится, у нас нет столько людей. Поэтому каждому из них надо будет подойти к нашим сотрудникам, их сфотографируют и запишут данные. После этого они смогут уйти. Да, и если кто-то видел что-то важное, попросите их подойти ко мне лично. Запомнили?