И кажется, весь твой мир состоял из мелочей, ты сам его создавал таким, каким хотел бы видеть. Со временем на полу и подоконниках дома начали появляться горшочки с лечебными травами, чьи семена я смогла достать по твоей указке. Иногда я скрытно отрывала несколько веточек от того, что удалось вырастить и добавляла в чай. С какой же злостью ты смотрел на меня чувствуя их вкус в своей кружке. Твои крики никогда меня не пугали и может от того со временем их сменила простая ухмылка. Но смириться ты с этим не мог, потому сам начал готовить для нас чай.

Я тоже со многим так и не смогла смириться. С тем, к примеру, что склянки и колбы всевозможных форм давно перестали помещаться на операционном столе в ванной, который был для них выделен. Они как мох разрослись по всему дому, по кухонным шкафчикам, под столом и на холодильнике. От того, что я забывая слишком сильно хлопала дверью они падали, разбивались и я вновь начинала драить пол, пока запах ещё не успел въесться в доски. Это не помогало. Всё в доме до тошноты пропахло медицинскими препаратами, а я была и не против, лишь бы заполучить себе врача. Мне нравилось наблюдать за тем, сколь старательно ты стремился исполнить это желание и стать таким, каким я хотела бы тебя видеть.

Иногда ты брал меня за руку и вёл за собой вглубь леса. Осыпавшиеся иголки царапали босые ноги. От чего-то мы оба предпочитали избегать ношения обуви, особенно здесь, мне это придавало чувство некой дикости и отстранённости от остального мира. Идти было недолго, ты научился достаточно быстро отыскивать поляну, где росли лечебные травы. Мы расстреляли на траве клетчатое покрывало, красно – белое, такое тeплое, что летом оно должно было бы быть бесполезным, но применение можно найти всему. Ты оставлял на нём плетёную корзинку и начинал бродить из стороны в сторону, отыскивая и срывая те травы, которые могли бы пригодиться при приготовлении лекарств, а затем возвращаясь аккуратно складывал охапки собранных растений в корзину.

Не понимаю, зачем ты брал меня с собой. Бесцельно слоняясь по округе я собирала полевые цветы, а потом, когда ты заканчивал мы садились на плед и плели венки друг для друга. Ты крайне быстро перебирал в руках длинные стебли, делал это так аккуратно и умело, а я старалась подражать тебе, но ничего не выходило. Иногда я садилась сзади и вплетала цветы в твои волосы. Те, что были голубыми тебе особенно шли, будто бы они принадлежали тебе по праву рождения, только тебе одному. Цветы всегда предавали тебе утончённости и женственности, хотя ты и без того, ей никогда не был обделён. Моим острым чертам полевые цветы вовсе не шли и казались неуместными. Но мне нравились ромашки и лаванда, они пахли спокойствием, я ставила их в вазу и оставляла на подоконнике. Каждый принесённый мной букет не успевал засохнуть и потерять свою неповторимую красоту, прежде чем оказывался в мусорном ведре. Ты так бездушно выбрасывал цветы, которые мне нравились, говоря, что они бесполезны в отличие от твоих растений в горшках стоящих рядом. А я молчала и сдерживалась чтобы не сказать о тебе того же, ведь по началу всё так и было.

С твоим появлением в этом доме мне пришлось распрощаться с дорогой сердцу тишиной. Хоть твой голос и был мил мне не меньше, говорил ты всё равно уж слишком много и слишком часто приставал ко мне со своей болтовнёй. Ты задавал много вопросов, трепался о чём-то незначительном, но о себе почти ничего не рассказывал. И от того мой интерес лишь возрастал, всё-таки ты был моим подопечным. Настолько необычайно взрослым, что у тебя должно было быть прошлое, о котором мне хотелось знать. Нет, я должна была его знать и потому в один из вечеров решила тебя о нём расспросить.

Кажется, моя инициатива тебе совсем не понравилась. Ты замер, а потом посмотрел на меня как-то странно, будто бы испуганно и сказал, что не хочешь говорить об этом. Моя настойчивость была безрезультатной, бессмысленной. Ты отнекивался, игнорировал мои вопросы, а со временем просто начал сбегать, оправдываясь якобы неотложными делами. После, ты переставал быть собой, становился каким-то печальным и я сдалась, прекратив попытки разузнать о твоём прошлом, ведь не хотела видеть тебя таким.

За домом ты сделал маленький огород с тем, что нельзя было отыскать в лесу или за его пределами, несколько рядов грядок выстраивались друг за другом. Там росло то, чему уже не хватало места в доме. Травы с пряным запахом кустами разрастались за окном, а ты, не собираясь останавливаться, сажал новые. Вечерами, дочитывая очередной раздел в учебнике, ты набирал в ванной ведро и нeс его на задний двор, переклоняясь от тяжести, шатаясь и расплёскивая воду по пути. Там становился на колени, пачкая светлые джинсы, набирал в ладони воду из ведра и бережно, стараясь не задеть молодые листья, поливал растения. Иногда наклоняясь слишком низко, ты нашёптывал что-то взошедшим росткам. Что-то похожее на молитву или же на приветствие. Это не казалось странным, я тоже так делала когда, была младше. Рассказывала своим цветам о мире за стенами, пока не покинула их. Они умерли от жажды.

Тогда ты ещё не знал, что тебя я тоже однажды покину. Но ты не умрёшь, так же как не умерла и я когда меня бросили. Ты сумеешь приспособиться к одиночеству, хотя вряд ли сможешь отыскать в нём что-то близкое душе. Я знаю, что ты справишься со всем тем, что будет её терзать, также как делал это раньше. Ты всегда слишком умело находил способы забыться. Тебе это было нужно как глоток свежего воздуха, как ангелам нужны их крылья и как богам нужны верующие в них. Ты не мог, но должен был забыть собственное прошлое, ведь воспоминая слишком болезненно ударяли в голову.

Иногда мне казалось, что ты был пьян с рождения. Это наверно от того, что ты находился в подобном состоянии неделями или даже месяцами, а я к этому привыкала. Привыкала видеть тебя чуть шатающимся и слегка неуклюжим, слушать как заплетается язык и повторяются слова. Кажется, я даже смогла привыкнуть к тому, как затекает моя рука пока я держу твои волосы. Ты так мерзко избегал нашей реальности, но это было так важно для тебя. Ты не имел достойных оправданий для своей зависимости, но не позволял себе аморальных поступков, жестоких высказываний или эмоциональных всплесков. Ты много пил и оставался спокоен, так спокоен словно был в порядке. Но ведь это было не так, я видела, как кожа со временем приобрела желтоватый, неестественный оттенок, а глаза часто были покрасневшими вовсе не от бессонницы. И как бы ты не пытался это скрыть, я всё же замечала дрожь в твоих руках.