Впервые на русском — самый ожидаемый дебютный роман 2012 года. Книга, моментально ставшая бестселлером, удостоившаяся восторженных отзывов нобелевского лауреата Дж. М. Кутзее и букеровского лауреата Хилари Мантел; книга, уже переводящаяся на 18 языков. Но русский перевод — блистательной Елены Петровой, чьи переводы Рэя Брэдбери и Джулиана Барнса, Иэна Бэнкса и Кристофера Приста, Грэма Грина и Элис Сиболд уже стали классическими, — поспел первым! Ведь никакая другая книга так не захватит воображение читателя в столетнюю годовщину катастрофы «Титаника». Лето 1914 года. Европа на грани войны, но будущее двадцатидвухлетней Грейс Винтер наконец кажется безоблачным: на комфортабельном лайнере она и ее новоиспеченный муж возвращаются из Лондона в Нью-Йорк, где Грейс надеется снискать расположение его матери. Но посреди Атлантики на «Императрице Александре» происходит загадочный взрыв; судно начинает тонуть, и муж успевает пристроить Грейс в переполненную спасательную шлюпку. За те три недели, что шлюпку носит по волнам, Грейс открывает в себе такие бездны, о которых прежде и не догадывалась. Не всем суждено выжить в этом испытании, но по возвращении в Нью-Йорк Грейс ждет испытание едва ли не более суровое: судебный процесс. Что же на самом деле произошло в спасательной шлюпке? Какую тайну скрывала «Императрица Александра»? На что ты готова, чтобы выжить?
Annotation
Впервые на русском — самый ожидаемый дебютный роман 2012 года. Книга, моментально ставшая бестселлером, удостоившаяся восторженных отзывов нобелевского лауреата Дж. М. Кутзее и букеровского лауреата Хилари Мантел; книга, уже переводящаяся на 18 языков. Но русский перевод — блистательной Елены Петровой, чьи переводы Рэя Брэдбери и Джулиана Барнса, Иэна Бэнкса и Кристофера Приста, Грэма Грина и Элис Сиболд уже стали классическими, — поспел первым! Ведь никакая другая книга так не захватит воображение читателя в столетнюю годовщину катастрофы «Титаника».
Лето 1914 года. Европа на грани войны, но будущее двадцатидвухлетней Грейс Винтер наконец кажется безоблачным: на комфортабельном лайнере она и ее новоиспеченный муж возвращаются из Лондона в Нью-Йорк, где Грейс надеется снискать расположение его матери. Но посреди Атлантики на «Императрице Александре» происходит загадочный взрыв; судно начинает тонуть, и муж успевает пристроить Грейс в переполненную спасательную шлюпку. За те три недели, что шлюпку носит по волнам, Грейс открывает в себе такие бездны, о которых прежде и не догадывалась. Не всем суждено выжить в этом испытании, но по возвращении в Нью-Йорк Грейс ждет испытание едва ли не более суровое: судебный процесс.
Что же на самом деле произошло в спасательной шлюпке?
Какую тайну скрывала «Императрица Александра»?
На что ты готова, чтобы выжить?
Шарлотта Роган
Пролог
Часть I
День первый
Ночь
День второй
День третий
Ночь
День четвертый
«Императрица Александра»
Часть II
День пятый
Ночь
День шестой
Дни седьмой и восьмой
Генри
Часть III
День девятый
Ночь
День десятый, утро
День десятый, пополудни
Ночь
День одиннадцатый
День двенадцатый
Ночь
День тринадцатый
Ночь
День четырнадцатый
Часть IV
Тюрьма
Доктор Коул
Правосудие
Невиновность
Свидетели
Решения
Спасение
Эпилог
Благодарности
О романе
Шарлотта Роган
Шлюпка
Посвящается Кевину, а также Оливии, Стефани и Нику с любовью
Я же воспел о потопе людям.
Слушай! Сказание об Атрахасисе, заключительные строки
Пролог
Сегодня я повергла в шок своих адвокатов и даже сама удивилась, что вызвала у них такую реакцию. Когда мы во время перерыва выходили из здания суда на обед, разразилась гроза. Адвокаты поспешили укрыться под навесом ближайшего магазина, чтобы не испортить костюмы, а я замерла под открытым небом и принялась ловить ртом капли дождя, мысленно переносясь назад во времени и в который раз проживая тот, другой дождь, что накрыл нас сплошной серой завесой. Тот ливень канул в небытие, но сегодняшний эпизод впервые навел меня на мысль, что я и сама рискую остаться там же, увязнуть в прошлом и не найти сил вырваться из десятого дня, с которым в шлюпку пришел дождь.
Он был холодным, но радость наша не знала границ. Сначала шлюпку заволокло дразнящим туманом, а потом на нас разом хлынуло как из ведра. Запрокинув головы, мы раскрыли рты и подставили живительным каплям распухшие от жажды языки. Мэри-Энн не смогла или не захотела разомкнуть губы ни чтобы напиться, ни чтобы заговорить. Мы с ней ровесницы. Ханна, которая немногим старше, влепила ей пощечину: «А ну открывай рот, не то хуже будет!»
Скрутив Мэри-Энн, она зажала ей ноздри, чтобы заставить дышать ртом. Так они и сидели, сцепившись в зловещий клубок, и Ханна не давала ей сомкнуть челюсти, чтобы спасительная влага мало-помалу капала в разинутый рот.
— Сюда, сюда! — призывал мистер Райхманн, глава небольшой адвокатской группы, которую наняла для меня свекровь, но не из беспокойства за мою судьбу, а из опасений, что я окажусь за решеткой и тем самым запятнаю репутацию семьи.
Райхманн и его помощники звали меня под навес, но я притворилась глухой. Они страшно разозлились, что их не слышат, точнее, не замечают, а это уже совсем другая штука — на мой взгляд, куда более оскорбительная для записных ораторов, которым безраздельно внимают судьи, присяжные и другие участники процесса: те, кто поклялся говорить правду или воспользовался правом хранить молчание, а также те, чья свобода зависит от конкретной доли истины, которую они решат приоткрыть. Когда же я наконец очнулась и перешла к ним под навес, промокнув до нитки и дрожа от холода, но все же улыбаясь самой себе и радуясь вновь обретенной толике фантазии, они загалдели:
— Что это за выходка? О чем вы только думаете, Грейс? Вы рехнулись?
Адвокат Гловер, самый доброжелательный из всей троицы, накинул мне на плечи свой пиджак, и вскоре ручьями текущая с меня вода пропитала дорогую шелковую подкладку и наверняка бесповоротно испортила вещь; приятно, конечно, что обо мне проявили заботу, но я бы предпочла, чтобы испорченным оказался пиджак статного, импозантного Уильяма Райхманна.
— Пить захотелось, — ответила я, так и не утолив жажду.
— Мы же идем в ресторан. До него рукой подать. Через пару минут вы сможете заказать любой напиток по своему выбору, — убеждал мистер Гловер, а двое других тыкали пальцами в указанном направлении, бормоча какую-то ерунду; но мне нужна была дождевая и морская вода — вся бескрайняя ширь океана.