Вик внимательно смотрел на голодного зверя, затем ухватил первую подвернувшуюся под руку лепёшку и бросил тому. Шавка растерялась не меньше толпы, люди, казалось, подавились дразнящими издёвками, адресованными нахальному животному. Но критический момент прошёл, собака подхватила с пыльной земли роскошный ужин и тут же на глазах у всех расправилась с ним.

– Зачем переводить на бесприютную тварь хорошую еду? – с укоризной бросил Адиса расщедрившемуся гостю. – От того она наберётся наглости и совсем перестанет бояться.

– А зачем нужно, чтобы собака боялась? – строго взыскал Виктор. – Если к животному по-хорошему, то оно любить будет, а когда боится – жди от него пакости.

Псина в знак подтверждения правоты добряка, приподнялась и заискивающе приблизилась к нему, отчаянно виляя узким, как у крысы хвостом, и пригибаясь телом. И юноша смело вытянул руку, без колебаний возложил её на голову пса и погладил. Собака признательно лизнула ласкавшую её руку.

– У тебя большое сердце, юноша, – смягчившимся голосом обратился старейшина. – Не сердись, но у нас так принято – выживает сильнейший. А собаки хорошо чувствуют таких, как ты, иначе бы этот беспризорник не подпустил тебя к себе и не признал за главного.

Пиршество не дошло до финальной стадии, когда Чиди привел за руку старика настолько ветхого, что казалось, каждый шаг грозил развалить его на части. Внук Адисы подвел старца к тому месту, где восседала семья деда, помог тому усесться и тут же вернулся к матери.

Высокий, как и старейшина, высушенный годами почти до состояния мумии, старик, которому на вид смело можно было дать сотню лет, если не две, сутулил хрупкую спину. Единственный в деревне, кто носил волосы, длинные, скрученные в толстые молочного оттенка дреды.

– Змея! За ним приползла змея! – всполошился вдруг Рарог и суетливо забегал вокруг Юны.

Змея действительно показалась, заняв боевой пост около древнего пришельца, но с явным намерением защитить того, нежели напасть: сомнений не оставалось – меж ними союз. Однако ж кошки не спешили полошиться и, приподняв головы, удостоили новоявленную гадину внимательными взглядами.

– Што рас-с-скричалс-с-ся, лупоглаз-с-сый? – невозмутимо обратилась змея, не сводя глаз с саламандра. – Никогда не вс-с-стречал з-с-смею?

– Да нет, как раз одну точно встречал, – взволнованно пищал ящер, боязливо отступая за Матфея. – Одного злобного ужа.

– Ты о Ксафане? – переспросил Матфей. – Он и со мной особо не любезничал.

– Не вс-с-се з-с-смеи одинаковы, – выговорила змея. – Хотя уж мне и родственник.

Гладкая блестящая чешуя её длинного коренастого тела в свете пламени отливала оливково-зелёным окрасом, по спине шла тонкая оранжевая полоска.

– А как вас зовут? – поинтересовался юноша. По тону общения он не заметил снобизма или сварливости, присущие отцовскому ужу.

– Её зовут Мокеле. Она не ядовита. Это домовая змея-аврора, – дал ответ старик и направил взор заволоченных бельмами глаз прямо на Матфея. Союзник змеи был слеп.

– Я и с-с-сама могла с-с-себя предс-с-ставить, – всё тем же бесстрастным голосом высказалась змея.

– Значит, ты, действительно, кибвэмека, – голос его шелестел, как сухие травы в жаркую пору. Замечание прислужника он пропустил мимо. – Не думал, что доживу до встречи с тобой и услышу твой голос. Как видишь, воочию узреть тебя, мне уже не дано – зрение растратили годы. Так что же ты хочешь узнать у старого слепца Дабуламанзи?

Вокруг установилась кромешная тишина, по всей видимости, колдуна или кем он приходился, в деревне почитали не меньше старейшины и, скорее всего, побаивались, как все суеверные люди.

– В Агнишандире один старый саламандр посоветовал мне направиться к вам, к вашему народу, по его уразумению вам что-то известно о таких как я больше остальных, – начал издалека Матфей.

– Та саламандра мудра. Мне кое-что известно, но не так много, – произнёс Дабуламанзи. – Что же именно ты хочешь спросить?

– Мой дар или наказание – я ещё не понял, как это назвать, но проблем из-за него так много, что пострадали мои друзья, и возможно, мои родители. Как от него избавиться и возможно ли такое?

При упоминании родителей юноша сник, не заметив, как печаль и тревога тут же отразилась в глазах Юны и Эрика.

Старик обернулся в сторону старейшины и обратился уже к нему:

– Адиса, на правах твоего советника и старого друга, прошу тебя об услуге: принеси в своих руках миску с родниковой водой, а затем передай этому юноше.