Они вернулись в дом, и Кейт достала полотенца, чтобы они могли вытереться и согреться. Солнце уже было низко и то и дело пряталось за тучи, отчего на улице заметно похолодало.

— Мам, это был самый лучший песчаный замок на свете. Дома у меня не получается построить такой большой, потому что там на пляже одни камни.

Глядя на Джейка, в первый раз за многие месяцы стоявшего у нее в гостиной, Кейт заметила, как сильно он вырос.

— Встань у косяка, вот тут, — сказала она и, взяв ручку, поставила на откосе отметку в том месте, докуда доходила его макушка.

Он отошел, и они оба посмотрели на черточки, которые наглядно показывали, насколько он вырос со времени последнего приезда.

— Ну и ну, ты скоро будешь выше меня, — сказала Кейт.

Джейк провел пальцем по отметкам. Время пролетело так быстро, и совсем скоро его детство закончится. Кейт испытала резкое желание извиниться перед сыном за то, что она так усложнила ему жизнь. За то…

— Мам, я весь мокрый, и у меня вся задница в песке, — сказал он, скорчив рожу. Кейт метнулась к сыну и заключила его в объятия. — А это за что? — спросил он. — По идее мне должно влететь за то, что я пошел на пляж в хорошей одежде.

— Все в порядке, — сказала Кейт. — Мне просто очень захотелось тебя обнять.

— Женщины, — протянул Джейк, закатив глаза.

— Пошли, разместим тебя на втором этаже, и я дам тебе сухую одежду, — сказала она.

Кейт привела Джейка в спальню, располагавшуюся по соседству с ее собственной. Он всегда жил в этой комнате, когда приезжал в гости. На кровати лежало разноцветное полосатое покрывало, а книжные полки были забиты детскими книжками, из которых — Кейт вдруг пришло в голову — он уже давно вырос. Из окна открывался вид на пляж. Он провел пальцем по изголовью кровати, проверяя пыль.

— Кэтрин, полировать мебель можно и почаще, — до жути похоже изобразил он Гленду.

— Тебе помочь разобрать вещи? — смеясь, спросила Кейт.

Джейк положил сумку в изножье кровати.

— У меня все схвачено, — сказал он, отгоняя мать.

— Ладно. У нас сегодня камберлендские сосиски с картошкой и фасолью. Я сниму с сосисок шкурку, — сказала она.

— Супер!

— А на десерт я купила то шоколадное мороженое с рыбками-ирисками.

— И приз в номинации «Лучшая мама» достается тебе, — сказал Джейк и закрыл дверь в комнату.

Кейт пошла вниз, чтобы начать готовить еду, окрыленная тем, что сын здесь, с ней. Единственным, что омрачало ее радость, была патрульная машина, припаркованная у дома. Из-за нее Кейт не могла перестать думать о деле и о том, что Тристан поедет в Джепсонский лес без нее.

И вот опять ей приходится разрываться между материнством и работой. Вечная борьба. Кейт постаралась отвлечься от этих мыслей и взялась за готовку.

На следующее утро Тристан встретился с группой полицейских и Викторией О’Грейди в Джепсонском лесу. Он на день одолжил у сестры машину, клятвенно пообещав вернуть автомобиль в целости. За последние несколько лет лес несколько уменьшился в размерах и теперь представлял собой всего лишь небольшой клочок земли, со всех сторон окруженный недавно возведенными домами.

Участок, который должны были осмотреть полицейские, находился как раз на границе леса, там, где в него упирались ограды частных владений. Около забора стоял полицейский фургон и несколько патрульных машин. На место прибыл мужчина с двумя поисковыми собаками и теперь стоял и разговаривал с офицером. Тристан взял стаканчик с чаем у фургона сопровождения и подошел к Виктории. У нее были красные, опухшие от слез глаза, одета она была в массивное оранжевое меховое пальто.

— Спасибо, что приехали, — сказала она. — Не могу поверить, что это происходит.

— Я ожидал увидеть двух здоровых свирепых овчарок, — сказал Тристан, когда они увидели, как владелец собак открыл фургон и оттуда выскочили два пушистых королевских спаниеля и начали с лаем носиться вокруг. Их длинные, разлетающиеся в стороны коричневые уши резко контрастировали с пушистыми белыми головами.

Виктория засмеялась. Собаки подбежали к ним и тут же перекатились на спину, подставляя животы для почесывания. Следом подошел хозяин и представился.

— Меня зовут Гарри Грант, — сказал добродушный седой мужчина; ему было лет под шестьдесят. — А это — Ким и Хлоя.

— Такие милые, — сказал Тристан, когда Ким, которая была покрупнее, принялась задорно жевать воротник его куртки.

— Их милые мордочки — это еще не все. Они просто невероятные. Обе способны учуять запах разлагающихся тканей.

— Но ведь Кейтлин пропала двадцать лет назад. Даже если она похоронена где-то здесь, разве от нее что-то осталось после стольких лет? — спросил Тристан.

— Я их испытывал в самых разных случаях. Ким сумела учуять разлагающуюся плоть, когда мы занимались делом восемнадцатилетней давности. В полиции были уверены, что мужчина убил свою дочь, закопал в саду, а вскоре переместил тело куда-то. Они учуяли, где изначально было закопано тело, даже учитывая, что его оттуда убрали и что прошло уже восемнадцать лет. Когда полицейские начали рыть, они нашли в земле зуб и фрагменты черепа, принадлежавшие маленькой девочке.