Что уж говорить, а Линда умела устраивать незабываемые походы по злачным местам.

И кажется, этот исключением не станет.

Ее идеально подведенные глаза тут же прищурились, с азартом рассматривая самый дорогой и элитный клуб Ванкувера в поисках того, что проигравшей Варе придется вытворить в этот раз.

— Не хочешь танцевать, говоришь? Хм-м-м… Тогда иди и поцелуй вон того красавчика!

Линда показала наманикюренным пальцем куда-то поверх танцующей толпы, куда Варя обернулась, стараясь понять, куда ее только что послали.

— Какого именно?

— А кроме него, ты видишь еще красавчиков?

Варя судорожно отпила еще мартини, хмуро покосившись на цветущую подругу, которая дружила с ней уже столько лет, что знала: подруга от своих слов не откажется, если только она сама не скажет что-то другое.

— Ты издеваешься? Знаешь, кто это?

— Знаю! Кра-сав-чик! — подергала бровью подруга и явно не понимала, на кого она только что показала.

Алексей Морозов.

Известный как Лекс.

Глава русской мафии, который стал главным в той части Ванкувера, где проживали русские, после трагической смерти его отца.

Да, черт побери, он был красавчиком — этого было не отнять!

Высоченный, белокурый, голубоглазый, с шикарной улыбкой, рассекающий на своем белом джипе «лексус» последней модели, который стоил больше, чем весь домик семьи Вари и мастерская ее отца.

А еще жуткий тип, который перебил кучу народа, чтобы только утвердиться в своем статусе при поддержке нордов.

Варя видела его мельком несколько лет назад, еще до смерти его отца, и теперь понимала: мужчина разительно изменился.

Больше не хохотал, запрокинув голову. Не развлекал публику. Не заигрывал и не соблазнял тем, что касался красивых девушек своими длинными изящными пальцами, заставляя их смеяться и трепетать в ожидании продолжения этих касаний.

Он не красовался больше.

Сидел в кресле, хмуро слушая какого-то тучного мужчину, но, несмотря на это, всё равно оставался в центре внимания.

Теперь взгляд его игривых голубых глаз был мрачным и тяжелым, а светлая одежда и идеальные костюмы сменились на черный свитер и классические темные брюки.

Но он был по-прежнему дьявольски красив.

И опасен.

— Ты смерти моей хочешь? — нервно выдохнула Варя, глядя в осоловелые глаза подруги. — Меня же к нему даже не подпустят! Там наверняка целый этаж охраны!

— Тем проще для тебя!

— Если мои мозги откажутся на стене клуба, это будет на твоей совести, Линда! У меня даже завещание не составлено! — прошипела Варя, но поднялась со своего места, нервно поправляя подол платья под озорной смех неугомонной подруги, которая едва ли понимала всю серьезность ситуации.

Впрочем, в одном она была права: охрана просто не даст возможности пройти к Лексу.

А это означало, что никакого поцелуя не будет по определению, но свое слово Варя сдержит и в грязь лицом не упадет.

— Варюха! Поцелуй французский! — услышала она за спиной на русском и только фыркнула в ответ, но смело зашагала вперед.

Туда, где на втором этаже была отдельная ложа, в которой и сидел Лекс со своими друзьями или партнерами по грязному криминальному бизнесу.

И как же хорошо, что Варя пила только коктейль с мартини и ничего больше.

По крайней мере, голова была ясная, а мысли свежие, когда она поднялась по ступенькам, будучи не в состоянии признаться себе, что чем ближе подходила к этому мужчине, тем сильнее начинало колотиться сердце.

Его красота завораживала.

И не помогало даже то, с какой наглостью и даже высокомерием он сидел на своем кресле, вытянув длиннющие стройные ноги.

Сложно было объяснить, как в нем сочеталась эта совершенно ангельская красота и в то же время порочный тяжелый взгляд, где можно было утонуть и захлебнуться в обилии грехов, что он успел познать сполна, не отказывая себе ни в чем.

Слухи о нем не врали.

Он перетрахал добрую половину Ванкувера, не узаконив брак ни с одной из самых завидных богачек и красоток.

Его ловили с наркотиками и на драках, что Лекс щедро любил устраивать в ночных заведениях.

Задерживали за превышение скорости.

Вот только никогда все эти беззакония не заканчивались реальными сроками отбывания.

Типичный «золотой мальчик», который не знал отказа ни в чем и никогда, потому что жизнь дала ему и красоту, и деньги, и любовь родителей, чей вес в обществе был слишком значим.