— Видимо, да.

Странно. Очень, черт возьми, странно!

— Расскажи мне всё, что сможешь.

— Расскажу, когда мы выйдем из круглой комнаты. — И почему мне показалось, что в этот раз улыбка Джо была грустная? Не очень хороший знак.

— И что это значит?

— Мы идем на игру, Эльза.

Я ждала. Но не так. И на секунду задохнулась от услышанного.

— Идем прямо сейчас?

— Боюсь, что да.

— И я боюсь…

Не было смысла истерить, кричать и думать о том, что всё могло бы быть иначе.

— Послушай, что я тебе скажу, даже если мои слова покажутся тебе полным бредом, — Джо подошел ближе, когда я поднялась с кровати. — На востоке говорят: «Мы то, что мы думаем». И если есть нечто выше нас — называй его богом, высшим существом, Вселенной или как-то еще, — оно слышит только то, что мы несем ему, чтобы дать больше. Если в тебе будут мысли о боли, он даст тебе еще больше боли. Если будут мысли о счастье, он даст еще больше счастья. А если ты будешь думать о смерти, то угадай, что он даст тебе? Поэтому расслабься. Ни о чем не думай. Закрывай глаза, если будет очень страшно. Вспомни свою любимую песню и внутри пой ее. Десятки, сотни раз.

Едва ли я понимала сейчас, о чем Джо говорил мне. Все мои мысли были не здесь.

Запомнила только про песню.

— Пора идти, Эльза.

Я старалась не терять духа, но получалось пока с большим трудом, и я знала, что дальше будет только хуже.

Удивляло другое. То, о чем я тихо проговорила, обращаясь к мужчине:

— Тебе настолько доверяют, что за нами даже не отправили конвоиров?

— Мне некуда бежать, Эльза. И потом у меня нет такого желания. Поэтому и доверяют, наверное.

Пока я шла за Джо, всё равно старалась запомнить дорогу, понимая, что до кабинета Варга мы не поднялись одного этажа и прошли комнату, где проходило наше так называемое обучение.

Но, миновав ее, я поняла, что знаю еще одно место.

Подвал.

То, с чего началось мое печальное знакомство с этим холодным миром викингов и их жуткого предводителя, о котором, к несчастью, думала и сейчас.

Ведь наверняка Варг знал, что меня приведут на игру.

Интересно, думал ли он об этом? Чувствовал что-нибудь? Он сам будет там?

Из подвала снова раздавались чьи-то крики.

Какой-то мужчина вопил так, что эхо его голоса раздавалось в коридоре. Сначала всех проклинал. Потом начинал умолять отпустить его. И теперь я точно знала, что не отпустят…

Джо остановился у группы викингов во главе с Эйнаром, который окинул нас быстрым взглядом, кивая Джо и быстро посмотрев на меня, словно пытаясь понять, в состоянии ли я идти дальше и увидеть то, что так страшило.

Я не сразу поняла, что среди этих огромных мужчин стояли еще люди. Игроки.

Они отличались тем, что были бледными, безмолвными и совершенно затравленными. Как тени.

На секунду сердце зашлось от паники, когда я рассматривала их лица, боясь отыскать среди них Алексу. Но, к счастью, пока эта страшная участь ее не коснулась.

— Шестеро. Где еще двое?

— Одного возьмите из клетки, — голос Бьёрна, как всегда, не отличался позитивом, когда он подошел к нам, кивая парням в сторону подвала, куда те пошли без лишних слов.

Интересно, он хоть иногда мог улыбаться? И не выглядеть таким мрачным и всегда недовольным?

— Восьмого приведут в последнюю очередь. Эту партию запустите, как обычно, по сигналу.

— Хорошо.

Я быстро покосилась на Джо, отмечая, что он и сейчас выглядел довольно спокойно, собранно и явно отличался от тех парней и двух девушек, что стояли в кругу викингов, едва живые от страха, но, видимо, настолько сломленные, что уже даже не думали о побеге и спасении.

А еще почему-то обратила внимание на то, что я и Джо словно были отдельно от остальных.

Впрочем, сейчас я не была уверена совершенно ни в чем!

Скоро из подвала приволокли орущего мужчину средних лет, который выглядел как очень худой рок-музыкант с ошалевшим взглядом и круглыми глазами, которые никак не могли остановиться на ком-то одном из мрачных, хмурых викингов.

Он был явно не в себе.

Кричал так, что закладывало уши. Пытался даже укусить руки державших его викингов, когда понял, что его силенок явно не хватит, чтобы вырваться из тисков молчаливых великанов.

— Я на такое не подписывался, мужики! Вены резал, не спорю! Но я же маньяк! Я кровь люблю!