Пообедали мы отлично. И полы Рю помыл так, что любо-дорого посмотреть, благо в отличие от нашей квартиры под колючей леди свободного места в комнате было всего-то пять квадратных метров. Правда, фартучек не надевал…

А мадам бы оценила, я чувствую!

Глава 38

А потом приехал вызванный врач, и мы полчаса собачились с мадам на тему, отправится она спать в клинику или все же останется дома с приходящей дважды в сутки медсестрой.

Мадам победила, тем более что доктор сказал: в ее возрасте при простуде лучше не волноваться. Если пациентке спокойнее и удобнее оставаться дома, пусть будет так. К тому же состояние мадам не критическое. Но три дня постельного режима — обязательно. Достаточно приходящей медсестры, которая будет следить за выздоровлением и делать уколы. И обеспечить правильное питание. Много теплой воды, имбирный чай с лимоном. И полный покой.

Покой, как же… доставку готовой правильной еды я продавила. Зато Мадам Кун зубами выдрала из меня возможность работать с домашнего ноутбука, раз ей запретили появляться в офисе, пока доктор не разрешит. И выпроводила нас с Рю восвояси.

— Молодым надо заниматься своими делами, а не сидеть с больной старухой! — напутствовала она нас. — Идите-идите, и чтобы письмо о намерениях было у родителей не позже чем через полгода! Слышал, негодник? Киваешь? Молодец.

Когда мы вернулись в нашу с Рю квартиру под колючей леди, была уже практически ночь. Но на болтовню у нас сил хватило. Начали с новых впечатлений.

— Да что ты, у твоей мадам еще очень приличная студия и своя скамеечка на крыше, где она сидит вечерами и треплется с другими старушками, — поведал мне серый волк. — На пятом этаже самое дорогое жилье в этом гнезде пенсионеров. Ниже вообще клетушки величиной с носовой платок. Окно, кровать и мусорное ведро под маленьким столиком — больше ничего нет. Я сам в таком жил, когда из дому ушел. Чем хорошо — депозит не нужен, только залог в размере месячной оплаты. И хозяева строго следят, чтобы жильцы не бухали, не орали и не мешали друг другу. Публика, вопреки внешнему виду, вполне приличная. Приезжие студенты не самых престижных вузов, поденные рабочие, такие старики, как твоя помощница, матери-одиночки… Со скрипом, но жить можно. Тем более на верхнем этаже. Я, помню, тогда и сам мечтал переехать в студию со всеми удобствами, чтобы не стоять в очереди в общий сортир.

Тут Рю отвлекся от ностальгии и остро взглянул на меня:

— Ты не слушаешь? Что-то случилось?

— Ну да… — Я последние пару минут как раз напряженно размышляла, как бы половчее переговорить с волком на одну щекотливую тему. — Рю, не то чтобы я не верила в твои силы, но… Меня не прельщает идея, чтобы вы с семьей У начинали непримиримые войны. И сильно тревожит, что причина этой войны — я.

— Пф-ф-ф! — Серый волк сграбастал меня в объятия и крепко поцеловал. — Не переживай. Из-за женщин сражались еще в древности, вспомни хотя бы Трою. Это самая что ни на есть естественная причина бить друг другу морды.

— Морды хоть забейтесь. — Я ответила на поцелуй, но ворчать не перестала. — Меня волнует, как бы он не ударил ниже пояса. Корпоративные войны — плохая карма. И всегда страдают непричастные.

— Ну, так-то я тоже могу устроить ему веселую жизнь через прессу. Связи есть, и неплохие. Но ладно, с этим угрем я поговорю для начала словами, — успокоил меня Рю, мягко наваливаясь сверху и расстегивая молнию моей толстовки. — А потом можно и в морду, если не поймет. Что касается его корпорации — превентивные меры никто не отменял. Обломается мальчик.

— И все равно, лес рубят — щепки летят. Так что постарайтесь, если это возможно, разрешить все мирно, — вздохнула я, сама не веря в то, что говорю.

А потом мысленно махнула рукой и занялась более приятным делом — толкнула серого волка так, чтобы опрокинуть на подушки, и села на него верхом.

* * *

— Нет, будешь, — грозно сказал Бо, ставя воробья у центрального микрофона. Потом нарочно громко прошептал тому на ухо: — И перестань уже стесняться своего голоса! Неужели ты не хочешь показать всем тем дебилам, что издевались над тобой в приюте, как они были неправы?

— И ты думаешь, они осознают свою неправоту, когда я запищу на сцене? — так же недовольно пробормотал Мо Юй.

— Если запищишь — не осознают. А вот если запоешь голосом ангела, то еще и на колени встанут. Твой приют, он же при церкви был, не так ли? — вмешался в разговор Ха.

Я тихо сидела в уголочке и не вмешивалась в творческий процесс. Но одним своим присутствием, а также термосом с особым, фирменным кофе повышала дисциплину и сговорчивость среди вредного воробьиного племени. Без меня он сюда вообще идти не хотел! Даже на Бо нашипел матом.

Раз устрашения и уговоры не помогли — в дело пошел подкуп. Кофе, две новые футболки, кроссовки и пятьдесят тысяч за нормально спетую песню.

Последний аргумент оказался самым сильным. И то, как дошло до дела, пацан включил комплексы. Точнее, они у него сами включились, загрузились и воспалились.

— Давай тогда решим, чего ты, собственно, хочешь, — вмешался феникс. Он до этого вообще только посматривал на воробья странно и не особо горел желанием перевоспитывать мелкое и вредное. — Я думал, ты хотел, чтобы тебя признали, так?