— Рыжий, ну только ты не начинай, — жалобно скривилась я. — Тебе, надеюсь, не надо объяснять, зачем я это делаю. Ты не только умный, ты опытный.

— Меня как бы тоже не очень радует, что ты решила поставить на них тавро собственного агентства. Тем более что мой контракт или Ха ты никакими деньгами выкупить не сможешь, а значит, наш коллектив вынужден будет распасться. Это действительно… удручает. Даже возникает ощущение, что с нами поигрались, как с куклами, собирая идеальный коллектив, а потом просто бросили.

— Джинджер… — Я стала серьезной. И сделала знак визажистке выйти. Она уже так привыкла к нашим фокусам и ко мне, что молча кивнула и плотно закрыла за собой дверь. — Джинджер, тут такое дело… слушай внимательно и не перебивай. Потом выскажешься. Мне нужен твой совет и мнение…

Через десять минут я впустила его визажистку обратно и поскакала дальше. На душе, с одной стороны, стало легче. С другой — забот еще прибавилось. Эх, жизнь… кто у нас на очереди? О! Страшная рожа на двери — это гримерка Ха. К нему тоже надо заглянуть.

— Ну и?.. — Древний призрак нарисовал себе слезу на белом гриме и усмехнулся другой половиной лица. Той, что оставалась чистой. — Опять замогильный рэп в начале. Хех.

— И пентаграмма, — радостно хихикнула я. — Начнешь за сценой, подъемный механизм я уже проверила. Сначала читаешь рэп в скрытый микрофон, а подтанцовка пляшет в балахонах вокруг начерченной кровью восьмилучевой звезды. Там наклонный подиум, из зала будет хорошо видно. А потом пух-х-х! Аккорд и взрыв сценического дыма. И люк в полу. Дальше ария.

— И зачем ты рассказываешь мне то, что я уже наизусть выучил?

— А вдруг забыл? — нервно хихикнула я.

— Кыш. Проведай бревнышко, у него мандраж. Бо, наоборот, спокоен как удав. Так что его тоже проведай, это плохой знак. У Мо обычная истерика, к нему можно к последнему. И кстати… я согласен. Ты умница. Все будет хорошо.

Последние слова приморозили меня к полу возле двери. Медленно обернувшись, я посмотрела на Ха и едва не заревела от облегчения.

Призрак оперы вздохнул, встал, подошел, обнял меня и успокаивающе, совсем по-взрослому поцеловал в макушку.

— Держись, невестка. Немного осталось. У нас получится.

Ну все… я заревела. И задержалась у него в гримерке еще на пять минут, пока слезы не вышли, а Ха с помощью косметики не привел мое лицо в порядок.

Эх, визажист из вампирчика просто супер: красных глаз как никогда и не было. Зато лицо будто бы сияет. И кому достанется такое сокровище? Мало того, что краситься умеет, еще и понимает все-все-все.

К Бо в гримерку мы пришли вместе с Санти. Наш танцор действительно был спокоен, словно Будда на пороге вознесения.

— Не беспокойтесь за меня. Уже одно то, что я прорвался в финал, — чудо. Да, все прогнозы говорят, что в пятерку победителей не попаду. Лицом не вышел. Но это не страшно. У меня все равно появился свой фан-клуб в сети, и наверняка агентству уже поступают выгодные предложения, — сказал он, прихлебывая кофе. — Все хорошо. Поверьте, это намного, намного больше того, на что я рассчитывал вначале.

У меня опять затряслись руки и сжалось горло. Бо умел держать удар как никто, но это не значит, что он железный. Еще и нас успокаивает… чудо в перьях!

— Слушай, — я села на диванчик рядом с ним. Санти молча устроился прямо на полу напротив нас, — я не должна этого говорить. Нельзя пока. Опасно. И вообще… Помнишь, ты пару дней назад подписывал бумаги, которые прислали из «Син»?

— Ну? — безразлично пожал плечами танцор, и лишь слегка закушенная изнутри губа выдавала, что парень все же нервничает.

— Так вот…

Санти остался в гримерке Бо. Ему не нужно было так напрягаться перед сольником, как другим парням, и Энрике добровольно взвалил на свои плечи часть моего груза по поддержанию психологического равновесия. С учетом того, что номер у бревнышка был сугубо юмористический и грим позволял ему корчить забавные рожицы, помощь была очень кстати.

А я выдохнула и отправилась к самому последнему и самому проблемному участнику будущей группы. К нашему падшему воробьиному ангелу.

Глава 48

— Да что ж такое! — Я уже пятнадцать минут сидела на стуле у стеночки и обеими руками держала воробья, чуть ли не усадив его себе на колени. Да где там чуть… усадив и обняв.

Сама поза меня ни капли не смущала. Мо Юя я не воспринимала иначе как ребенком. Нервным, травмированным и нуждающимся в защите.