— Совсем не гарантирует, — Абуладзе на миг отвернулся от экрана. И мне показалось, он сказал это лишь для того, чтобы еще раз полюбоваться Наташей и облизнуться.

— Вы можете сделать несколько ложных посадок и какой-то отвлекающий маневр. Обычно нас так высаживали, — заметила Бондарева. — Желательно лесной массив, примыкающий к городу.

— Давайте, Тихон Семенович, поступим так: вы пока держите курс условно на Испанию, чтобы не терять время и иметь возможность высадить нас до рассвета. А я с Натальей Петровной подумаю над местом высадки. Вы можете переслать эту карту на коммуникатор в нашей каюте? — движением руки я обвел тускло светящийся экран и добавил: — Так чтобы с метками их локаторов. Мне нужно час на раздумье. Через час, как я понимаю, будем над Польшей?

— Именно так, — Лосев покосился на главный обзорный экран.

— Тогда до встречи через час. Здесь, в рубке будет удобно? — спросил я и взял штабс-капитана за руку, как бы приглашая ее следовать за собой.

— Что за вольности, ваше сиятельство? — возмутилась Бондарева, убирая свою руку, когда мы вышли в коридор.

— Налаживаю телесный контакт, Наталья Петровна. Он нам скоро потребуется. Сразу, как только вернемся в нашу каюту, — пояснил я и едва не засмеялся, видя, как меняется выражение ее лица.

— В чем дело, корнет?! — она резко остановилась, щечки покраснели, и я тут же почувствовал готовность к ментальной атаке.

Ментальная атака от хорошего специалиста — штука неприятная. В зависимости от целей она может приводить к самым разным результатам: маг способен просто сделать больно в любом участке физического тела; может наслать страх, причем такой, что захочется бежать, раздирая воздух собственным воплем ужаса — знал я таких ментальных умельцев. Некоторые менталисты-шутники могут сделать так, что их несчастная жертва как бы сходит в туалет. Тут же, не снимая штаников. Но это все относится к высоким магам из иных миров, которых я знал прежде. На что способна Наталья Петровна мне было любопытно, но я не стал ее провоцировать и пояснил:

— Наташ, я говорю об экзоментальном сканировании по Ларину. А ты о чем подумала?

— Знаешь, Саш, ты!.. — ее щеки вспыхнули еще ярче — я прямо залюбовался.

— Ого, какой прогресс! Ты меня даже начала называть на «ты»! Наташ, — я снова взял ее руку, и она ее не вырывала. — Давай будем проще? Неужели ты всерьез могла подумать, что перед нашей непростой высадкой, я затяну тебя в каюту и проявлю нечто нескромное?

— Нет, не думала! Просто намеки крайне ненормальные! — она сжала мою ладонь, и я почувствовал, что в ее с виду не слишком тренированном теле кроется сила.

— Знаешь, если говорить о ненормальном, то в одном из известных мне миров есть такая поговорка: каждый думает по мере своей распущенности, — я улыбнулся, заглядывая в ее красивые, зеленые глаза.

— Глупая поговорка. Потому как на самом деле каждый думает настолько, насколько ему позволяют мозги. И если они на месте, то человек в первую очередь рассматривает самые неприятные для себя варианты развития событий. Я очень сожалею, корнет, что теперь не вы у меня в подчинении, — она тоже улыбнулась мне в ответ. Вышло это у нее мило и одновременно как-то опасно.

— Об этом мы обязательно поговорим позже. А сейчас у нас мало времени. Нужно успеть провести сканирование по Ларину. Поспешим в каюту. Тем более я переживаю за Бабского, — я направился по коридору вдоль стальных панелей, над которыми мерцали туэрлиновые кристаллы.

— Волнуешься, что он с твоей Элиз? Не беспокойся: Бабский, у него свои причуды, но он вовсе не бабник, — Бондарева поспешила за мной.

— Я переживаю, что Элизабет убьет его, если он допечет ее своими шутками, — я свернул налево, кивнув приветствовавшего нас мичману.

— Она твоя любовница, да? И Ольга Борисовна знает об этом? — тихо спросила Бондарева.

Я ответил ей, когда мы остановились у двери каюты, той самой, в которой недавно летели с Ольгой на базу «Сириуса»:

— У меня нет секретов от Ковалевской. Она позволяет мне любовниц. В ограниченных, конечно, пределах. А ты… уже если пошли на такие откровения… У тебя были любовники?

— Нехороший вопрос, корнет. Очень нехороший. Ведь я замужем. Никому бы в голову в «Грифоне» и во всем «Сириусе» не пришло бы в голову спросить меня о подобном, — сердито произнесла штабс-капитан.

— Наташ, но ты же сама об этом заговорила. Я лишь расширил границы твоего вопроса. Давай будем проще и добрее друг к другу? — я сделал маленький шаг, разделявший нас. Сейчас мне невыносимо хотелось ее обнять, слегка оплетая рукой гибкую талию баронессы. Обнять и прижаться к полным и сочным губам Наташи своими. Я не сомневался, что если я это сейчас сделаю, то в ответ тут же заработаю душевную пощечину. Но пощечина — это такая мелочь. Я столько отхватывал их, что, если перечислять, язык устанет. Просто не время сейчас было проявлять столь нахальную инициативу. Пришлось довольствоваться близостью ее зеленых прозрачных глаз и едва уловимым запахом персидских духов.