– Чушь собачья. – Цвет его лица изменился до болезненно-серого. – Я ничего не сделал.

– Я не спрашиваю вас, что вы сделали или не сделали. Не так ли, Мик?

– Нет, сэр, подозреваемый воспользовался правом на адвоката. Пока адвокат – тот, которого суд сможет отыскать, – не приедет сюда, мы ни о чем не спрашиваем. Просто информируем.

– Держу пари, это Бильбо, – тихо засмеялся Рэд. – Учитывая, какой этот парень удачливый, держу пари, что это Бильбо. В любом случае мы уже знаем, что операцией руководили вы, поэтому вам придется тяжко.

– Я? Да вы просто…

– Погодите, Фрэнк, – снова поднял руку Рэд. – Вы же не хотите сказать что-то прежде, чем переговорите со своим адвокатом, – он взглянул на Микаэлу, – адвокатом, который приедет к вам. У нас с Мик выдался длинный денек, но, думаю, прежде чем мы запрем тебя здесь и отправимся по домам, стоит рассказать тебе, как обстоят дела. Блондинка? Она сдала тебя с потрохами, Фрэнк. И ты был единственным, у кого был пистолет. А потом начался шантаж.

– Никто никого не шантажировал! Все было подстроено.

– Фрэнк, если ты продолжишь говорить, нам придется посадить тебя обратно в камеру и ты не узнаешь того, что может помочь тебе решить, как вести себя дальше, когда завтра сюда приедет адвокат.

– К черту адвоката. Не было никакого шантажа. Я не собираюсь мотать срок из-за шантажа.

– Послушай, если ты хочешь нам что-то рассказать, то тебе придется отказаться от права на адвоката. В противном случае…

– Я же сказал – к черту адвоката! – Он смотрел то на Рэда, то на Микаэлу, и взгляд его выражал неподдельный страх. – Я отказываюсь от этого вздора. Шантаж, мать его.

– Хорошо, запись зафиксирует, что ты отказался от права на адвоката и хочешь поговорить. Ты показал мисс Дюпон и мистеру Спарксу фотографии, на которых они были запечатлены в крайне компрометирующих ситуациях.

– Да, верно. Заснял их камерой Спаркса, чтоб его. Неужели вы и правда думаете, что я могу себе позволить купить длинную линзу? Смог бы я проникнуть в тот громадный особняк без его помощи?

Микаэла не стала терять времени даром и подняла глаза к потолку:

– Господи, он и правда думает, что мы поверим, будто Спаркс все это подстроил? Мы напрасно теряем время, шериф.

– Но так и было! Так все и было, это все его затея. Он соблазняет богатых женщин. Он просит у них деньги в долг, дорогие подарки, наличные, что угодно. И без труда выманит у них еще больше, если решит, что это возможно.

– Откуда тебе это известно? – спросил Рэд.

– Возможно я пару раз ему помогал. Это не первый случай, когда он приглашает меня в игру.

– Ах, они еще и работают вместе. – Микаэла откинулась на стуле и зевнула. – Спаркс хорошо зарабатывает в качестве персонального тренера для богачей. Зачем ему рисковать и брать в дело такого второсортного мошенника, как ты?

– Смотри, сука…

– Так, так, – спокойно сказал Рэд. – Следи за языком.

– У него есть стиль, ясно? Это его работа. Секс, стиль, поиск женщин, которые хотят и того, и другого. Иногда он хочет, чтобы кто-нибудь приехал и сделал фото. Это я. Ты выманиваешь несколько тысяч и едешь дальше.

– Несколько тысяч? Вы требовали десять миллионов.

– Десять… – Денби резко поморщился. – Вот же сукин сын. Он сказал, два. Мы должны были поделить их поровну. Самый большой куш. Он соблазнил женщину. Он видел, как обстоят дела. Ей не было дела до ребенка, в отличие от отца. А у отца были деньги. Чертовски много денег. Голливудские Салливаны, верно?

Он похлопал себя по нагрудному карману:

– Можно мне закурить?

– Нет, – с улыбкой сказал Рэд. – Продолжай.

– Он говорил, что мы выберем такое дело, после которого можно будет уйти на покой. Я не стану похищать ребенка, вот что я сказал. В смысле – что?! Но он такой, типа, могу заставить блондинку все устроить. Если она откажется, мы уйдем. Но если она заглотит наживку, то мы в деле. И она заглотила. – Он наклонился вперед. – Я вроде как сначала связался со Спарксом, а он уже рассказал обо всем ей. Мы встретились, на ней был парик и огромные солнцезащитные очки. Как будто кому-то есть до нее дело. Я показал ей снимки, она впала в истерику: «Сколько вы хотите? Вы не можете их продать. Моя карьера, пресса!» Я понял, что Спаркс сделал все как надо. Она под ударом, и это облегчает задачу. Мы со Спарксом заранее договорились, и я сказал ей, что сообщу, сколько стоят снимки, но пусть не рассчитывает, что они ей дешево обойдутся.

– Вы не требовали десять миллионов?

– Нет. Слушай, он сказал, что это на двоих, поэтому я сказал, пусть будет два миллиона. Они обманули меня, – пробормотал он с горечью. – Обманули меня и потребовали десятку. Я подумал, что она сможет найти два миллиона, продать какой-нибудь хлам или что-то в этом роде, но он пришел ко мне и сказал, что она не может достать деньги и что он уговорил ее использовать ребенка. Как она ухватилась за это.

Он поерзал на стуле.

– Слушай, если я не могу покурить, можно мне хоть «Маунтайн-дью» или еще какую-нибудь фигню?