Шрифт:
– А где же Кузя? – внезапно спросила Вера.
Аверин хотел было пояснить девочке, что кот вряд ли придет обедать. В коробке, которую отнесли ему в комнату, зефира было столько, что можно было досыта накормить человек десять. Но в этот момент Кузя появился сам. Он степенно зашел в столовую, буквально волоча за собой раздувшееся пузо, в зубах он нес большую белую зефирину.
Анонимус метнул взгляд на Кузю и замер с вилкой в руках, глаза его округлились, а рот слегка приоткрылся. Он перевел ошарашенный взгляд на Аверина, потом на Василя. Кузя тем временем прошел через всю столовую и остановился возле окна, намереваясь на него запрыгнуть.
– Ой! Он кушает зефир! Какой смешной! – заливисто рассмеялся Миша и захлопал в ладоши.
Взгляд Анонимуса тут же изменился и как будто потеплел.
– Я ему дал, он любит, – Аверин улыбнулся детям.
А Кузя, поняв, что все планируемое впечатление он произвел, грузно выскочил в окно.
Глава 7
День был удивительно теплым. После обеда все семейство высыпало на лужайку перед домом. Только бабушка заявила, что устала, и отправилась спать, но пока с ней был Анонимус, Аверин за ее здоровье не волновался.
Зато Кузе пришлось несладко. Он попытался вздремнуть на клумбе после сытного обеда, но его нашли дети. И за съеденный зефир ему пришлось расплачиваться сполна. Василь курил в беседке, Любава на скамейке под липами читала книгу, Мария с сестрой о чем-то сосредоточенно беседовали на качелях.
На первый взгляд – семейная идиллия. Но кто-то из этих людей – убийца.
Аверину очень хотелось выяснить, о чем говорят сестры. Но Кузя был занят, да и послать его подслушивать не получилось бы: женщины знают, что кот – это див, а вокруг качелей остриженный газон, незаметно не подберешься. И Аверин пошел в беседку к брату.
– Василь, – начал он, – я бы хотел с тобой еще кое о чем поговорить.
– Если ты опять про Анонимуса, – улыбнулся Василь, – то я тоже имею кое-что сказать. Ты не мог бы запретить своему диву дразнить моего? Это уже ни в какие рамки. Ты ему специально зефир дал? Я бы даже подумал, что ты сам заставляешь его это делать, но я тебя знаю. Так что…
Аверин сел:
– Нет, конечно. Не скрою, у меня было желание подразнить Анонимуса, но оно прошло примерно лет в десять.
Они рассмеялись.
– А зефиром я его премировал за то, что он добыл важную информацию.
– О… ничего себе, – протянул Василь.
– Видишь, я тебе действительно доверяю. Да, Кузя тут не просто так бегает.
– Это я как раз давно уже понял. Я имел в виду, что ты балуешь своего дива, который у тебя без году неделя, награждаешь его за выполнение заданий, а мне выговариваешь за доброе отношение к фамильяру, которого я знаю всю жизнь?
– Я ничего не говорил про доброе отношение, Василь, как раз наоборот. А, ладно. Давай ты мне лучше расскажешь, что за странная история с этой горничной? Она же до истерики боится Анонимуса. Зачем ты ее мучаешь?
– А-а… – Василь затушил папиросу. – Ты все-таки спросил. Тогда, я надеюсь, ты хоть в этот раз дослушаешь меня до конца.
– Конечно. – Аверин наклонил голову в знак того, что готов слушать.
– Как ты знаешь, большая часть моего персонала приходящая. Живут в окрестных деревнях. Естественно, почти никто не знает о сущности Анонимуса, мы стараемся при посторонних этого не афишировать. Зимой пришли две новые горничные. Девочки из соседней деревни Колтуши, я знаю их семью, пару лет назад у них дом сгорел, весь приход им деньги собирал. А ты сам знаешь, как тут с работой. Либо арендовать землю и работать фермером, либо идти в поместья. В общем, я их взял. Старательные девочки, неленивые. В целом послушные. Были, до поры до времени. Весной Верочка ногу сломала. Все в порядке, если тебе интересно, уже не хромает даже. Но Анонимус вылетел к ней и на руки подхватил. Ты знаешь, как это выглядит. Не было никого – и вдруг раз, и вот он.
Это Аверин прекрасно знал. Скорость дива шестого уровня была такой, что обычный человеческий взгляд не был способен увидеть его в движении.
– Анфиса, это та горничная, одна из сестер, увидела это и все поняла. Это я потом узнал. Пока моя дочь ходила в гипсе, эта девица баламутила мне персонал. На пару со своей сестрой. И две недели назад мне тут устроили бунт. Как ты помнишь, Анонимус всегда ел либо на кухне с остальными, либо в своей комнате. И тут все приходящие работники заявили, что больше не сядут с ним за один стол. Помнишь, я говорил тебе про бесплодие и чирьи? Так вот, это еще не весь список «бед», которые способен принести див. Я поговорил с бунтовщиками и разобрался, откуда ноги растут.
– Почему ты просто их обеих не рассчитал?
– Я их выгнал в тот же день. – Василь снова закурил, огляделся по сторонам, заметил жену и Марину и помахал им рукой: – Родная, сделай нам, пожалуйста, кофе!
Аверин проводил взглядом немедленно направившуюся в дом Марию и снова повернулся к Василю:
– И?
– А на следующий день пришла их мать. Плакала, заверяла, что оттаскала дур за косы. У них еще пятеро детей.
– Просила взять обратно?
– Ну да. Я подумал и взял. Все равно с этой забастовкой надо было что-то делать. И мы с Машей подумали и придумали посадить Анонимуса за наш стол. В качестве борьбы с суевериями. А сестрам этим пришлось прислуживать ему за обедом.