— Возражения?

— Через инфицированные кварталы многие не пройдут. Мы присмотрим за людьми, — нехотя согласился модификант.

— Вот и отлично. Посмотрим, что у нас по трофеям…

Я вернулся в пиршественный зал. Внутри царил натуральный разгром. Лужи крови, отрубленные части тел, вездесущая паутина, осколки, щепки и куски ткани. Неплохо мы тут набедокурили. Разнесли исторический памятник к чертям.

— Эй, уборщики есть? — выкрикнул я в окно. — Наведите здесь порядок! А тела сбросьте в канал, пусть Плавники пируют…

— Быстро вы освоились со своим новым статусом, господин, — усмехнулась мелкая.

— Слишком быстро. Как бы власть не вскружила ему голову и не превратила во второго Бульдога, — покачала головой Зайцева.

— Вот уж в блохастого я превращаться точно не собираюсь. Но если тебе дана власть, надо ей пользоваться на полную. А народ пусть отрабатывает. Вы ведь понимаете, что кормить их придется нам?

— Если бы мы собирали все крупы, макароны и еду для животных, хватило бы на обеспечение целого поселка!

— Вот мы и нашли того, кто будет весь хавчик на своем горбу переть, — хмыкнул я.

— И буду! — сверкнула зайчиха алыми глазищами.

— Опачки! — присвистнул я, увидав черное свечение на одном из трупов. — Похоже, Степанычу повезло в первый же день!

— Ты действительно собираешься отдать Геном этому стремному бездомному? — вопросила Лолька скептически.

— Я слов на ветер не бросаю!

— Эх, не скоро я дождусь своего Генома… — пробурчала мелкая печально. — Он еще и Эпического ранга! Наверняка, ведь есть шансы выбить бонус к своему Геному…

— Не завидуй. Будет и на твоей улице праздник…

— А здесь радужное свечение! — проговорила Диана Викторовна, подняв придавившее труп кресло.

Геном и Замена стали самыми ценными приобретениями среди всех собранных с модификантов трофеев. Не знаю, казалось мне это или нет, но складывалось впечатление, что ценные моды с людей падали чуть чаще, чем с зомби. В принципе, в этом есть своя логика. Нам ведь известно, что с Пробудившихся падают самые желанные модификаторы — Развития Генома. Возможно, в охоте на модификантов больше смысла, чем мне думалось ранее.

Хоть Шильман и канючила словно капризный ребенок, разноцветный леденец она от меня не получила. Девчонка также заработала несколько неприятных ран, поэтому я отложил раздачу на более поздний срок. Организмы модификантов должны сначала прийти в норму.

— Ну что, Степаныч! — вышел я снова на балкон. — Вот и твоя награда!

Мужчина в это время готовил изгнанных к уходу из крепости. Многие роптали, однако бородач умел ставить выскочек на место, и это с учетом того, что он не модификант и только вернул свой высокий пост в замке.

Я размахнулся и метнул черный камень. Степаныч встрепенулся и, будто гончая, бросился к падающему предмету, после чего ловко поймал. Удивлен, что не зубами. Иммунные провожали падение метеорита завистливыми взглядами, чуть ли не слюну глотали. Воровато оглядевшись, Степаныч приложил модификатор к своему локтю. Выглядело так, будто он тренировался принимать моды. Наверное, просто подглядел за подручными Бульдога. Как-то ведь и не задумываешься о ценности черных модификаторов среди обычных людей. Для них это прямой билет в высшую касту.

Сражаться с монстрами вообще не каждый желает, но Геном сам по себе дает много преимуществ. Ты перестаешь болеть, и на тебе все заживает в разы быстрее, чем на обывателе. Старые болячки уходят навсегда. Некоторые Умения вполне себе полезны и в быту. Ну и, конечно, можно занять высокое положение при главе лагеря. Правда, для этого обычно требуется воевать с мертвяками и другими врагами не на жизнь, а насмерть. За все приходится платить. Впрочем, при желании можно попробовать стать личным телохранителем и по максимуму избегать нежелательных встреч.

— Ху-хы-ха! — сквозь спутанную бороду рассмеялся мужчина.

— Чего выпало? — поинтересовался я.

— Скоро узнаете! Хо-хе-хы!

Похоже, мужику достался нестандартный Геном. Степаныч явно смыслил в модификациях и всей этой кухне в целом. Шансы на выпадение редких Геномов у качественных модов выше, но все равно должно повезти. Мужчина уселся на скамейку в теньке и принялся ждать окончания трансформации. Модификации проходили по-разному. Кого-то корячило несколько дней и чуть ли не выворачивало наизнанку, другие проходили изменения быстрее и без проблем. Степаныч, судя по его спокойному виду, не испытывал серьезных болей и дискомфорта. Вероятно, это зависело от того, насколько серьезным являлась внутренняя перестройка тела.