— Это тебе спасибо. Не каждый бы сам в подвал полез, чтобы детям помочь. Уважаю. Главное, Анжелике мозги на место верни. Дети… подрастут, тогда и будем думать, как с ними быть, — тесть подходит ко мне и подает ладонь.

— Я уже подумал, тройняшки занимаются с психологом, — пожимаю ладонь в ответ.

— Да же так, — хмыкает Демьян Платонович, слегка улыбаясь. — Как ты Анжелику убедил, она настроена категорично против психологов?

— Я у неё и не спрашивал разрешения. Временно отстранил от общения с детьми, в целях профилактики. Ей полезно отдохнуть от них, а им от истерички матери, уж извините, но я буду говорить, так как есть.

— Ты, главное, мне дочь не сломай.

— И не думал даже. Я с психологом общаюсь по этому поводу.

— Хорошо, ты надолго к нам приехал?

— Дня на два, я в гостинице переночую.

— Ясно, что ж затёк, я тебя больше не задерживаю. Можешь, к себе в гостиницу ехать, можешь, здесь остаться ночевать.

— Куда прёшь в уличной обуви! — визжит Лена. — Поставь меня на место! — одновременно с тестем поворачиваемся к дубовой двери. Секунда, две, и дверь распахивается, являя нам Ленину попу, торчащую на плече одного из моих охранников. Что он в доме делает? За воротами оставил же обоих.

— Кирилл Игнатьевич, Свят пулю словил. Хватит брыкаться, сейчас по заду получишь! — перекидывает Лену на другое плечо.

— Отпусти мою дочь, — звенит грозный голос тестя.

— Кирилл Игнатьевич, надо бы в Москву пилить, — как ни в чём не бывало, продолжает Жека. На Демьяна Платоновича страшно смотреть. Одни лишь глаза орут: "разорву".

— Жень, отпусти девушку.

— Дак мне не тяжело, легкая она, словно пушинка, — подхожу вплотную к охраннику. Мужик он умный, даже если строит из себя идиота. Ясно, стараюсь не заржать во весь голос, наблюдая за ними.

— Леночка, разожми, пожалуйста, свои прелестные ладони и отпусти жопу Жени, — шепчу девушке на ухо.

— А мне так нравится, — тихо отвечает девушка, демонстративно сжимая ладонь ещё сильнее.

— Лена, Свят, между прочем, охранил твою сестру и племянников, — мгновенно Лена отцепляется от мужской задницы и бьет Женю в плечо.

— Совсем охренел, отпусти меня немедленно!

— Да я тебя и не держу, — ставит Лену на ноги. Та, фыркает, потом у девушки видимо доходит смысл сказанной мною фразы и она подлетает ко мне и начинает колотить меня кулаками в грудь.

— Чё, ты, здесь расселся! Когда на Анжелику напали. Быстро дуй, то есть пили, как этот сказал, в Москву!

— Лена, — перехватываю запястья девушки. — Лена, Свят не единственный охранник у твоей сестры. И да, я сейчас же вылечу в Москву, — прижимаю Лена к себе и глажу по голове. Девушка начинает плакать, шипит сквозь слезы:

— Анжелика у меня одна, понимаешь, других сестер нет.

Тесть подходит и забирает дочь из моих объятий, кратко кивает головой.

Знакомый из Питера быстро организовал мне вертолет. Выдыхаю и смотрю в окно. Уже скоро я буду в Москве бороться с женой. Придётся рассказать, что я, воспользовавшись своими друзьями, уже связал нас печатью брака в паспортах. Осталось с детьми разобраться и всё, считай, что семья у меня в кармане.

Перекинувшись парой фраз с охранниками, пристёгиваюсь, и вертолет взлетает.

Прикрываю глаза, планировал остаться в Питере на два дня, а вышло через одно место. Какие же девчонки разные. Лена, хоть и ревёт, но более разумная, что ли. Объяснил ей ситуацию и всё, всё поняла, и дурить прекратила. А Анжела… реальная истеричка, ни слушать, ни понимать не хочет. Только ситуацию усугубляет, ну на хрена на улицу поперлась? Сказал же ясно, к детям не подходить. Ладно, прилечу — разберусь. Спину начинает жечь, трусь об сиденье. Заснуть бы…

Вхожу в пентхаус, подхожу к троим охранникам, выстроившихся в гостиной в шеренгу.

— Кто? Где? И как? — холодно спрашиваю я.

— Кирилл Игнатьевич, баба в кладовке заперта. Дети в детской. Свят в больнице, — чётко рапортует один из охранников.

— Ни кого не забыли? — спрашиваю, глядя прямо ему в глаза.

— Нет, — уже не так уверенно отвечает мужик.

— Где моя жена? — произношу по слогам.

— Так в кладовке, Кирилл Игнатьевич, — подает голос другой охранник.

— Что она делает в кладовке? Кто додумался её туда посадить? — не дожидаясь ответа на вопрос, широкими шагами иду к кладовке. Отпираю запор и распахиваю дверь в подсобку.

— Выходи, — командую я, мысленно уже попрощался со своими яйцами. Если тесть узнает, что я его дочь ни за что в кладовке запер, то… Наблюдаю, как из кладовки выползает женщина. Со страхом поднимает голову, и узнаю няню, которую нанимал для детей.

— Так…, вы, ко мне в кабинет, — жестом показываю, куда нужно идти няне. — Я сейчас подойду к вам, — женщина молча поднимается с колен, упираясь руками в стену, и проходит мимо меня, странно подергивая плечом.