Смотрю на багровые костяшки пальцев, губы непроизвольно сжимаются и напрягаются. Мозг перебирает весь известный ему мат, чтобы найти подходящий… Дверь в кабинет скрипит, тоненькая рука просовывается и пытается открыть тяжелую дверь сильнее. Подхожу и открываю дверь. Глаза сына удивленно разглядывают меня. Присаживаюсь на корточки.

— Привет, Тим.

— Это правда, что ты мой, то есть наш папа? Настоящий папа?

— Да, — честно отвечаю пацану.

— А ты не уйдешь от нас, как папа Игорь?

— Нет, я никуда не уйду. Хочешь посмотреть кабинет? — сын кивает. Подходим к столу. — Давай, забирайся в кресло, — подсаживаю Тима и подкатываю впритык к столу.

— Большой босс за работой, — пытаюсь не рассмеяться, сын деловито перебирает канцелярию на столе. — Хочешь в шахматы поиграть?

— Я не умею, — с тревогой в голосе произносит сын.

— Зато я умею и научу тебя. Здесь хранятся шахматы, — вынимаю из шкафа большую подарочную коробку. — Мне их отец подарил на мое двадцатилетие, — сдуваю пыль с резной коробки. Память подкидывает воспоминания о моей юности. Сглатываю комок в горле, вспоминая последнюю партию сыгранную с отцом. Почти двадцать лет назад.

Тим пальцем проводит по пыльным зигзагам коробки. Внимательно рассматривая рисунок.

— Можно открыть? — с любопытством глядит на крышку.

— Нужно, — кладу свои ладони поверх ладоней сына. Нажимаю на защелку, и вместе открываем деревянную крышку.

— Деревом пахнет, — констатирует сын.

— Да, пахнет, — вдыхаю этот запах. Двадцать лет назад это был естественный, природный запах, сейчас… Несколько раз в году я смазываю коробку специальным маслом с запахом дерева. Вместе запускаем руки в коробку, вынимаем игровую доску. Сын достает ладью и зажимает её в руках. Молчу, это особый момент, единения с сыном. Выдох, по очереди на столе оказываются все фигуры из коробки. Отнимаю резную коробку в сторону, кладу перед сыном доску и показываю, как расставлять на ней фигуры.

Первую партию играю за двоих, сын, скорее, наблюдает со стороны.

— Теперь будем играть вместе. Поможешь мне расставить шахматы?

— Ага, это я запомнил, — Тим быстро расставляет фигуры в нужном порядке.

— Ходи сам, куда думаешь пойти? — сын хмурит лоб и показывает на коня.

— Хорошо, — вторую партию я поддаюсь и проигрываю. Сын подпрыгивает в кресле, чуть не уронив доску на пол.

— Ты молодец, — целую сына в макушку.

— Ещё хочу!

— Давай, — соглашаюсь с Тимом и играем ещё одну партию. Я замечаю, как у сына теряется концентрация внимания. Веду парня в библиотеку и читаю ему сказку. Мой отец всегда так делал, когда у меня начинались проблемы с концентрацией. Час занятий математикой, полчаса чтения детских книг. Не знаю, как это помогало мне, но факт, концентрация внимания улучшалась, и я мог снова сосредоточиться на решении задачи. С сыном, похоже, так же. Интересно, а Анжелика в курсе о проблеме сына? Тимофей убегает играть в детскую. Я иду к себе в спальню. У меня есть всего лишь час, чтобы отдохнуть. Ложусь на кровать и мгновенно засыпаю. Час спустя звонит будильник. Привожу себя в порядок, заказываю еду на дом.

Спускаюсь в гостиную и нахожу своё семейство за обеденным столом. Анжелика раскладывает детям еду. Наблюдаю за женой.

— Через сорок минут приедут твои родители, — закидываю "удочку" для разговора. Жена замирает на секунду и как ни в чём не бывало, продолжает раскладывать котлеты.

Подхожу к Анжелике, забираю из её рук поднос с едой и ставлю его на стол.

— Девочки, похозяйничайте, наложите пюре себе и Тиму. Мы с мамой отойдём на пять минут. Приятного аппетита, дети, — беру за локоть Анжелику и увожу в кабинет.

— Присядь, — киваю на кресло.

— Я постою.

— Другого ответа я и не ожидал. Ты сядешь в кресло и выслушаешь меня! — говорю в приказном тоне. Жена демонстративно гладит ладонью щёку. Бля…

— Сейчас тебе будет очень хреново, — жена дёргается, пытаясь встать из кресла, но я удерживаю её. — Сиди, я тебя не трону. Больше не трону. А хреново тебе будет морально, от моих слов. Анжелика, подумай минуту и ответь мне. Хочешь ли ты, узнать правду сейчас или в присутствии своих родителей? Я бы хотел поговорить здесь, сейчас, наедине с тобой.

— Зачем тогда родителей позвал?

— У меня завтра дела, одну я тебя не могу оставить. Я должен быть уверен, что ты в безопасности. В данной ситуации я могу доверить тебя только им и никому больше.

— Хорошо, — слабо обозначила свою позицию.

— Анжелика, почему ты не умылась? — трогаю щёку жены, замечая свою кровь. — Решила всем продемонстрировать, какой я гад? Тебе щёку разбил… Малышка? Ты решила, что это твоя кровь? Нет, женушка — это моя, — подношу сбитые кулаки к лицу жены. — Видишь? Я просто тебя запачкал.

— Где ты так… Ты подрался?! — с ужасом в голосе спрашивает Анжелика.

— Не совсем подрался. Скорее правду выбивал из Игоря.

— И как? Успешно?

— Да, вполне. Послушай, я включу видеозапись допроса Игоря. Посмотри на меня. Там будет жесть. Я хочу, чтобы ты знала, на видео ты увидишь мою плохую сторону. Тебя и детей я никогда не ударю. Я не хочу тебя пугать, но ты должна увидеть его признание сама. Я буду рядом, — обнимаю жену и включаю запись на ноутбуке. Сжимаю ладонь Анжелики, когда на экране появляется темное помещение подвала. Вонь и смрад, тут же врываются в нос. Камера показывает лицо Игоря крупным планом. Пока ещё нормальным лицом, но через пару часов его будет просто не узнать.