Чуть надорвал наволочку и, слегка поискав внутри, достал сначала одно подходящее перышко, потом второе.

— Секретный талант, конечно же, — хмыкнул я, сняв с каждой из них носки.

А потом уселся между ними, взял в каждую руку по перышку и подвел их к розовым пяточкам.

— Что же, ночь длинная, поговорим о моем секретном таланте.

Есть такая поговорка у китайцев — «страшно ухватить тигра за хвост, но еще страшнее его отпустить».

Ночные переговоры шли плохо. Отвязывать двух убийц было нельзя, оставлять связанными — тоже нельзя. Рано или поздно случится Сан-Франциско, автобус придется покинуть — но даже с небольшой форой по времени в чужом городе мне ловить нечего.

Я снимал скотч с губ Агнес, выслушивал то, что она со мной сделает, когда освободится, и возвращал скотч на место. В первый раз меня пытались укусить за палец, так что приходилось придерживать ее за лоб.

Снова возвращался к их пяткам с перышком, доводил до слез, снова снимал скотч, ожидая хотя бы злого молчания и готовности слушать — но в ответ получал схему того, как меня будут резать. После третьего раза Агнес включила в процесс прижигание отрезанного, чтобы я не истек кровью, и меня можно довести до целителя ордена, вырастить части тела заново и резать снова. На самом деле, пробирало здорово — угрозы звучали веско, от знающего как браться за нож человека.

Агнес ни разу не закричала «на помощь!», даже голос не повышала — ей было важно, чтобы я услышал, остальное не имело значения.

Тупик.

— Что же делать-то? — Спросил я тишину, находясь на полу между ними.

Прошло, наверное, часа три — сумерки окончательно свалились с неба, погрузив парковку в темноту. Даже без тряпки на окошке внутри купе ничего не было видно.

Что-то промычала Агнес — наверное, предложила мне не затягивать и быстренько покончить с собой. Тяжело с ней — но, все-таки лидер группы, и говорить я посчитал правильным именно с ней. Хотя…

Я прикусил нижнюю губу, решаясь. Может быть, получится…

Повозившись с сумками, я вновь достал конверт с посланием от приора Эллен. Сел на койку рядом с Марлой, чуть сдвинув ее вбок — она не пошевелилась, не проявила никаких эмоций. Просто смотрела через ночь, догадываясь, где я нахожусь — и от этого взгляда пробирало даже больше, чем от слов брюнетки.

Чуть покрутив конверт в руках, настраиваясь, я вновь начал читать его с самого начала, в этот раз — вслух, для Марлы. Негромко — можно сказать, шепотом — ночной порой этого хватало.

— Тут написано про твою интуицию… — Постучал я ребром конверта по ладони. — Еще говорят про ценности, которые вы везете, но мне до них нет дела. На вашу миссию тоже наплевать. Я уже понял, что там будет много крови и трупов. Я знаю, что тебе и Агнес не в первый раз заниматься этим ремеслом. Если верить письму, вы — идеальная пара, одна останавливает, вторая режет глотки. Наверное, такое ломает душу. Не может не сломать… Наверное, после всего, что ты пережила, кажется нормальным поиграться с человеком. Они ведь, в большинстве своем — те еще сволочи. Других же ты не видела, верно? Убийцы, насильники, бандиты. Они ведь и не очень-то люди? Твоя подруга называет их щеночками, и это вряд ли просто слова. Есть бешеные собаки, которых вы убиваете. Есть просто зверьки — забавные, смешные и постоянно ломающиеся в ваших руках. А люди — это сестры по Ордену. Других людей-то нет, а? Которые могут не захотеть, чтобы с ними поступали против их воли. Так вот, я человек — и я не хочу. Доступно объяснил?

По мере монолога взгляд Марлы менялся: от равнодушного, каким он был вначале — до настороженного в момент чтения письма. От внимательного, когда я описывал их жизнь — до задумчивого, когда я завершил.

— Убивать я вас не хочу и не буду. — Подытожил я. — Но как-то нам придется сосуществовать. Хотя бы до Сан-Франциско. Там я могу отправиться в это ваше «паломничество» хоть завтра, патроны мне не нужны — оставите себе. Обойдусь без документов. Могу поехать с вами дальше и просто не мешать, как договаривались. Могу помочь. Но все варианты — только на правах равного.

Помедлив, чтобы дать время на размышления, я снял скотч со рта Марлы. Та говорить не торопилась — хороший признак, наверное…

— Какой у тебя талант? — Пересохшим горлом спросила она. — Где ты служил? Откуда четвертый ранг?

— Писарем, в штабе. Читал, не вскрывая, конверты. — Усмехнулся голосом. — В одном из них было распоряжение насчет меня. Ушел раньше.

— Вот как… А врал, что не в бегах.

— Вы тоже умолчали о том, что сестру Гретту ожидает героическая смерть. Нет, в вашем слове я не сомневаюсь: билет, патроны и документы вы бы сделали, но зачем они трупу?..

— В письме сказано, что вернутся двое. Мы бы отправили тебя на автобусе…

— Парня, который всем на севере разболтал бы, что он делал с двумя монашками из ордена? Да брось. Я-то — человек неболтливый, но чтобы это понимать, надо сначала принять меня человеком. С этим у тебя большие проблемы.

— Значит, умеешь читать закрытые конверты… Странный талант.

— Думаешь, меня спрашивали?

— Думаю, нет. Быстро прошел на четвертый уровень?

— Даже выше. Там немного-то и нужно. Зато ментальное воздействие чувствую и блокирую, тоже плюс. В темноте вижу немного, это недавно появилось.