Удивлённые взгляды моих родителей мигом переместились на будущего зятя.

– Я просто хотел быть ближе к природе, – объявил он и так лучезарно улыбнулся, что, наверное, покорил бы даже диких дворовых котов.

Мама неуверенно переглянулась с папой и проявила свою обычную болтливость, решив засыпать нас вопросами о скорой предстоящей свадьбе и обвиняя меня в том, что я умолчала о такой важной детали. Мол, времени очень мало! Нам надо срочно перенести свадьбу, чтобы как следует подготовиться!

Проблема была решена, когда Нэйт сообщил, что свадьба состоится двадцатого числа и точка. А все приготовления и расходы он возьмет на себя.

Мама, разумеется, воспротивилась.

Мол, ни одна достойная портниха не согласится сшить платье в такой короткий срок. Основывалась она исключительно на своем вкусе, потому что я, видите ли, далека от моды.

Когда речь зашла о сотнях гостей, меню и украшениях зала, Нэйт обреченно вздохнул. Его никто не слышал, так же, как и меня.

Начались утомительные и бестолковые разговоры… Мама и папа вели обсуждения исключительно между собой.

– Ты какую хочешь свадьбу? – поинтересовался шепотом Нэйт, склонившись к моему уху.

– Уютную. С небольшим количеством гостей и красивым…

– Платьем?

– Женихом, – усмехнулась я. – Ну и платьем тоже.

– Тогда на днях возьми с собой Элизу, выбери свадебное платье и все, что придется тебе по душе. Я оплачу, – заявил Нэйт. – Остальное мы обсудим сами. Все будет так, как хочешь ты.

– А ты что хочешь?

– Просто хочу тебя в качестве жены. Остальное неважно.

Нэйт нежно погладил подушечками пальцев мою ладонь и снова тихо уточнил:

– Как я понимаю, эти разговоры надолго?

– Да. Это безумие не остановить.

– Тогда можно я поступлю как истинный мужчина и сбегу? – усмехнулся Нэйт.

Я рассмеялась и утвердительно кивнула.

Не теряя времени, он сообщил моим родителям, что им с Анхелем надо спешить по делам, и откланялся.

Возможно, это и к лучшему. Потому что моего терпения хватило всего на час. Когда мама оповестила, что на моем платье обязательно должны быть три сотни жемчужин, а не две сотни, как на свадебном платье дочери какого-то сеньора Сетха, я не выдержала…

– Я сама выберу платье, – заявила раздраженно. – И остальное мы с Нэйтом тоже сделаем сами. Это наша свадьба. И я не хочу видеть там кучу незнакомых мне людей только потому, что у них от денег лопаются кошельки!

– Это высшее общество, девочка! Твоя обязанность быть с каждым в хороших отношениях! А платье? Да что ты сама выберешь? Безвкусицу?! – сокрушалась мама. – Жан, скажи ей!

– Агата… – начал обвиняюще папа, и я поджала губы.

Он всегда был на стороне мамы. Хотя порой мне казалось, что он меня понимает.

В этот момент мне почему-то стало очень обидно. Когда я умоляла их о помощи – они прогнали меня прочь, твердя об обязанностях хорошей жены. Зато сейчас они готовы «помочь». Правда, советы и обязанности снова прилагаются…

Я вскочила с дивана. Подбородок предательски задрожал.

– Это решение Нэйта. Он сказал, что я могу выбрать платье сама, а остальными приготовлениями мы займемся вместе, – отчеканила нервно.

– Агата! Это же обязанность женщины! – взвыла артистично мама.

– Опять обязанности? – из моего горла вырвался едкий смешок. – В таком случае, не ты ли говорила мне, что я должна беспрекословно слушаться мужа? А Нэйт – мой будущий муж.

В гостиной повисла тишина.

Мама замолкла. Ее аккуратные брови подскочили почти до лба, а во взгляде застыло безумное возмущение. Папа бережно взял ее за руку, оказывая поддержку, и посмотрел на меня с немым укором.

– Возражения есть? – спросила, чувствуя, как слезы предательски застилают глаза.

В глубине души у меня все же теплилась надежда, что они видят во мне родную дочь, которая в них нуждается. Знают, что допустили ошибку, но не могут об этом сказать. Поэтому я решила дать нам шанс. В конце концов, я люблю родителей! Неужели они не могут проявить ко мне хоть немного душевного тепла!

– Мама, если ты сейчас просто скажешь, что была не права, раздавая мне такие советы, то мы продолжим обсуждение, – произнесла тихо.

Воздух в гостиной стал свинцово-напряженным. Я смотрела на маму с надеждой, ожидая увидеть в ее глазах хоть тень сожаления или хотя бы маленькую каплю понимания… Но увидела там только вспыхнувшее раздражение и слепую гордость.

Она молча вскинула подбородок повыше и отвернулась к окну.

Я шумно вздохнула и быстро зашагала к выходу.

– Прошу простить, но мне необходимо заглянуть к Элизе.