Вскоре он совсем перестал предпринимать какие-либо попытки стать нормальным. Серая жизнь оказалась более комфортной и естественной средой обитания. Почему? Потому что Мичурин просто так привык?

***

Уже через полчаса из головы Михаила бесследно исчезли воспоминания о его мыслях и чувствах в том вагоне. Бессмысленные размышления, словно рудимент, не смогли получить развития в набирающей обороты рабочей атмосфере. Мичурин вошёл в светлое помещение архива и сел за свой стол. Немного помассировав руками холодные виски, мужчина включил компьютер и увидел иконку виндоуса, появившуюся на экране.

День начался прекрасно — без непредвиденных ситуаций. Миллионы людей по всему миру желают разбить рутинные оковы, привнеся в жизнь что-то новое и захватывающее, однако Мичурин всегда мечтал заточить себя в рутину навечно. И даже окружающих, которые на первый взгляд не вписывались в рамки закономерной системы, он считал лишь особыми элементами, вынужденно соседствующими с его серым миром…

— Доброе утречко, Миша! Снова раньше всех пришёл! — по помещению пробежался звонкий женский голос. Русая девушка с хитрыми, но очень радостными глазами аккуратно прошмыгнула в кабинет. Она не отличалась высоким ростом, скорее даже наоборот, зато прекрасно выглядела. Казалось бы, обычная одежда — вязаная бежевая кофта, белая рубашка, черные джинсы — придавала её присутствию неописуемо чарующую ауру.

Впрочем, тот, с кем она так тепло поздоровалась, вряд ли обращал внимание на миловидность этой девушки. Должно быть, только её кеды могли на долю секунды удержать его безжизненный взгляд, и то лишь потому, что такой выбор обуви ему казался неудачным для поздней осени.

— Доброе утро, Аня.

Аня, как и Мичурин, попала на работу сразу после учёбы, вот только она заканчивала техникум, а не университет. Сейчас ей двадцать один год, и она работает помощником в отделе делопроизводства.

— Хах! — звонко, словно колокольчик, усмехнулась она. — Ты принципиально каждый день ведешь себя так сдержанно и сурово? Ох, вот бы нашей зарплате такую же стабильность!

Темноволосый, услышав нелепую шутку, исключительно ради приличия усмехнулся и продолжил бесцельно смотреть в монитор. Однако шумная девчушка никуда не уходила.

— Слушай, Миш, ты старше меня всего на шесть лет, а ведёшь себе как мужчина за пятьдесят! Может, у тебя что-то случилось?

— Во-первых, я старше тебя на два года, — шепотом пронудел он. Аня же ехидно хихикнула, словно её шалость удалась. — А во-вторых, спасибо за беспокойство. У меня все хорошо. Пожалуй, приступлю к работе…

Девушка слегка переменилась в лице, однако Мичурин, не отрывавший взгляд от экрана блокировки компьютера, этого не заметил.

— Вообще… — неуверенно уточнила девчушка, переменившись в лице. — Я хотела кое-что спросить. Ты... умеешь выслушивать проблемы?

Темноволосый не ожидал ни этого вопроса, ни столь печального тона у обычно радостного голоса. В его груди еле заметным мерцанием начал разгораться стресс. А завидев лицо говорящей, он почувствовал ещё более колкий дискомфорт. Она стояла рядом с его столом и, казалось, что сдерживает слёзы: её тонкие губы еле заметно дрожали, зеленые глаза блестели на свету, словно граненные изумруды, а светлые бровки были слегка приподняты.

Он впервые увидел подобную гримасу на её лице. По ним, наверное, так и не скажешь, но они довольно часто общаются, и темноволосый привык к совсем другой Ане. Видеть её в ином расположении духа было просто-напросто страшно…

— Я... Ну... Случилось что-то серьезное?

— Нет-нет! Я просто... никак не могу наладить отношения с сестрой! Все мои друзья знакомы с ней и думают, что она святоша, а на деле! Высокомерная! Тяжелая! Злая! — поделилась она, давая волю небольшому гневу. Эта эмоция скрыла прежнее волнение. — Извини, что гружу тебя проблемами, но… Что-то мне подсказывает, что ты очень мудрый человек.

— Ой, признаюсь, это совсем не так! Я бы даже сказал наоборот, я...

— Не вредничай! — с шутливым раздражением перебила она собеседника. — Кстати, это очень полезно… — она слегка наклонила голову, приближаясь к Михаилу и позволяя ему ощутить приятный аромат женского шампуня, исходящий от её русых волос. — Быть открытым перед другими.

Сказала она полушепотом и немного более строгим голосом, что вынудило Мичурина позорно прервать зрительный контакт.

— Хорошо. После работы. А куда мы пойдем?

— Ура! — победно выпалила девушка и игриво, будто бы празднуя триумф, вскинула руки вверх. От былой печали и следа не осталось. Михаил тем временем неловко смотрел на ту, что в открытую проигнорировала его вопрос. — Я уж думала, начнешь упрямиться! А раз ты сегодня такой добрый, то держи скромную награду! — она вытащила из кармана своей кофточки шоколадку и, улыбаясь, положила на стол Мичурина. — А куда мы пойдем — решишь сам. Пока-пока! До встречи после работы! — девчушка попрощалась и почему-то очень шустро удалилась.