Ярослав стыдился, но я, воспитанная в другом веке, в другой реальности, и ценившая любое образование, наоборот, похвалила юношу.

— Это замечательно. — И ведь не лукавила. — Но опасно. Надо отыскать тебе наставника перед поступлением. Мне жаль, что матушка боится тебя отпускать.

— Естественно, ты же от нас избавиться пытаешься, — заворчал Ярик.

В его фразочках ощущалось влияние семьи, и, конкретно, Полины. Я подозревала, что барышня провела беседу с младшеньким отпрыском, объяснила что-то про меня, заодно новых, лживых фактов набросала.

— Так ли это? — язвительно усмехнулась. — Свадьба с Сергеем была для меня таким же сюрпризом, как и для твоего брата...

— Ты пустышка, — завел младший Долгорукий упрямую и обидную песню.

— И полагаешь, что я мечтала вступить в семью, где меня будут презирать?

По-видимому, тот никогда не задавался вопросом, что девушку может не радовать выбор, сам жених и приказ о необходимой свадьбе.

— Не мечтала, — я продолжила, — у нас есть договоренность с Сергеем. Мы пока притираемся к друг другу, но рано или поздно, и я покину ваш дом.

— Невозможно, — заключил Ярослав. — Не бывает. Жены в усадьбах сидят и хозяйством занимаются. Ты быстрее мать из дома погонишь, чем сама уйдешь.

— Так просто никто не делал, — чуть дипломатичнее исправила его я. — И хватит, про меня. Твои колкости меня не ранят, привыкла. Ну, — уставилась на юношу, — а ты все еще хочешь в кадетку?

— Хочу.

— Значит, давай отыщем способ вместе, — добавила я миролюбиво. — А я не хочу сторониться всех новых родственников.

— Сторониться... — раздалось новое фырканье, но по взгляду догадалась, что я чем-то зацепила его, дала пищу для размышлений. — И чем ты можешь мне помочь? Без брата мое обучение никто не одобрит и не оплатит. Здесь ему решать.

— Ему, да, — согласилась, — разве он будет против, ежели ты вознамерился карьеру в армии делать?

— Будет, будет, — Ярослав с вымученным видом выдохнул. — Кто-то должен с маменькой остаться.

Какая женщина, моя свекровь. Оба сына будто телята на выпасе. Злятся, не хотят ей потворствовать, но она-то за сердце прихватится, то мигрень выдумает. В театр ей надо идти, а не вокруг наследников ворковать.

К тому же она была нестарой даже по меркам этого мира. Пожилой, благонравной, но способной на новые отношения и замужество. Красоту свою не растеряла.

— Знаешь, — проговорила задумчиво. — Без Сергея никто обучение не оплатит, и дом без его позволения ты не покинешь, а нанять тебе преподавателя мне вполне по силам.

Я и сама без средств не осталась. Федор щедро обеспечил, побоявшись, что Долгорукие начнут меня в чем-то ущемлять. Хоть в деньгах нужды нет, какие-то плюсы.

Мой собеседник торопливо поправил челку, потянулся вперед, а потом резко отстранился и осел. Словно хотел меня обнять и не смог. Велико влияние родственников.

Вряд ли я заработала любовь и симпатию у Ярослава, но первые шажочки в этом направлении были сделаны.

Заверив, даже поклянувшись парню, что завтра мы этим займемся, и гнев Екатерины Степановны меня нисколько не пугает, я покинула его спальню.

Повернулась к двери Полины, почти дотронулась до ручки, вдохновленная предыдущим успехом, и...

Остановилась.

Нет, с этой девушкой не время разбираться. В отличие от Ярослава, у которого все эмоции на лице написаны, сестра Сергея была хитрой лисицей. И довольно подлой, если честно.

Для нее доброта и радушие — знак моей слабости.

Вернувшись в свою комнату, выслушала речь Жени, что кабинет мой подготовили, кота накормили, а она больше никуда от меня не отлучится. И хотела простить горничную, не держать на ту зла, но чем дольше она извинения приносила, тем больше меня раздражала.

— Спасибо, — сдержала порыв грубо ее выгнать. — Приходи утром.

— Как прикажете, барыня, — присела Евгения в книксене и выскочила поскорее в коридор.

Дар подсказывал, что служанка боится меня и смущается. И поделом ей.

Проверив показания девушки, действительно удостоверилась, что рабочую комнату подготовила тщательно. Домашняя челядь осознала, что тихих подколок, намеков я не спущу, так что постарались все на славу.

Разобрали помещение, отмыли, повесили занавески новые, стол широкий поставили, а на него сгрузили счетные книги.

Вместо погружения в бухгалтерию я вышла на маленький, круглый балкон.

— Что? — Воланд дежурил рядом, ластившись у ног. — Чувствуешь себя главой Долгоруких? Поставила всех на место?