Шрифт:
— Только за особые заслуги! — немного испугано провозгласил я. Ладно просто демонесса. Я уже как-то притерпелся, что она рядом со мной. Но суккуба-нимфоманка, у которой срывает крышу от желания, это уже перебор. Это уже и опасным может быть.
— Вот! — она обличающе ткнула меня пальчиком в грудь, да так сильно, что проткнула кожу острым коготком, — ты уже хочешь заставить меня делать что-то в награду за получение этого изысканного удовольствия! Ой, — ойкнула она, увидев капельку крови, выступившую там, куда совсем недавно воткнулся её отточенный ноготь, — ничего, ничего, — жарко зачастила она, — сейчас всё поправим, — и несколько раз прошлась по травмированному месту своим шаловливым язычком, после чего взглянула на меня, что бы посмотреть, не купился ли я на эту её неуклюжую провокацию.
Вот, ну что с ней делать? Надо действительно найти способ, что бы передать эстафету Эшу Опину. Пусть он её объездит, хе-хе. Он же у нас в какой то степени астральная сущность. Вот он и обеспечит ей, хе-хе, и энергетическую подпитку, и на седьмое небо вознесёт заодно. Я в него верю. А сам я что-то опасаюсь вступать в интимную связь с этой чертовкой. Невзирая на всю её сексуальную грамотность, привлекательность и грандиозный опыт постельных сражений.
— Ну, так когда? — вырвал меня из раздумий глубокий грудной голос Зайки.
— Что когда? — не понял я.
— Когда ты в следующий раз порадуешь меня таким вот, дающим небесное наслаждение, вливанием, — она сладко зажмурилась, причмокнула ярко-красными, слегка припухшими губами, видимо, вызывая в памяти недавние ощущения.
— Каким таким вливанием? — насторожился я.
— Энергетическим, — хихикнула рыжая, и тут же задала встречный вопрос, — а ты про что подумал, шалунишка?
— Уже не знаю, что и думать, — растерянно пробормотал я, — я думал, что это я озабоченный, но! Глядя на тебя сегодня, я понял, как я ошибался.
— Сам виноват! — Зайка опасно прищурилась, но, слава богам, никаких практических действий не предпринимала, — сделал меня нимфоманкой!
— Как, уже? — я заметался, чувствуя, как погружаюсь в топкое болото тихой паники.
— А ты как думал? — она продолжала недобро щуриться на меня, многообещающе облизываясь. Грудь её высоко вздымалась при вдохе, и, когда она достигала верхней точки, крупные затвердевшие соски очень рельефно прорисовывались сквозь тонкую ткань блузки. А пальчики правой руки, лежащей на верху спинки кресла нежно перебирали волосы на моей макушке. Ещё немного, и она меня окончательно соблазнит. Я сглотнул густую слюну и попробовал сменить тему разговора:
— А что ты за сплетни-то принесла мне в клювике? — и заинтересовано так на неё посмотрел, что бы она не подумала, что этот мой вопрос несущественен.
— Ну… — она немного зависла, пытаясь переключиться с обсуждения самой волнующей её темы, темы о поглощении энергии и ощущениях, этот процесс сопровождающих на скучные городские сплетни.
— И? — взгляд мой был ехиден и насмешлив, — хватит уже о наслаждениях то мечтать, давай хоть немного о делах, ага?
— Что это ты мой изящный носик клювом обозвал? — вдруг ни с того, ни с сего возмутилась рыжая. Поистине, женщины непредсказуемы и логика их неисповедима.
— Ну что ты, и в мыслях не было, — в который раз за день пытался оправдаться я, — это просто устойчивое идиоматическое выражение. А так твой курносый носик мне очень даже нравится.
— Да? — скептически посмотрела на меня демонесса, после чего сменила гнев на милость, — ну ладно. Так вот, слушай.
— Я весь обратился в слух, говори! — и я всем своим видом показал свою крайнюю заинтересованность в тех сведениях, что она собиралась мне поведать, одновременно отмечая про себя, что она продолжает нежно и ласково перебирать мои волосы на макушке. И это не давало мне окончательно расслабиться.
— Краем уха слышала, что некая Мабли, живущая в баронском замке, это погрязшая в грехе и распутстве демонопоклонница.
— А кто такая эта Мабли? — задал я резонный вопрос.
— А эта Мабли, люди говорят, любовница наследника, троюродного племянника баронессы фан Стоуб. А зовут его Беруин.
— Ага, это уже то, что нам нужно, — пробормотал я, стараясь, для начала, запомнить имена. В подробности вникать будем позже.
— И еще про Мабли эту говорят, что она ведьма и натурально якшается с демонами и прочей нечистой силой. И то, что наследника она охмурила, и он, как дрессированный мопсик, во всём её слушается и ни в чём не перечит.
— Ага, — довольно отозвался я, положив эту информацию в свою копилочку знаний о складывающейся ситуации.
— И ещё народ наследника, рохлю эдакого, жалеет, и недоумевает, почему почтенный святой отец, который духовник баронессы, терпит то, что эта нечестивая демонопоклонница и злостная ведьма живёт в одном с ним замке.
— А вот это, кстати, вопрос, — сказал я, глядя расфокусированными глазами на удивлённое лице Зайки, — и вопрос очень интересный.
— Чем же интересен этот вопрос? — непонимающе спросила рыжая.