Покинув территорию деревни, я «растворился» в местной растительности, а затем по широкому кругу обогнул деревню. Нашёл точку, откуда просматривался если не нужный дом, то хотя бы подходы к нему. Подождал, пока не нарисуется Кири.

Судя по походке и всей фигуре, подруга была явно не в духе. Раздражённый был видок. Ну и ладно. Зато я теперь почти точно знаю, что мне нужен некий Нут. Легко соединив в логическую цепочку возможность выбраться с острова, этого самого «брата», то, что он сейчас отсутствует, но когда-то должен вернуться и уже известную информацию про мотающихся меж островами торговцев, легко было сделать вывод, что Нут ходит с торговцами. Точно не рыбак, не тех размеров лагуна, чтоб уходить в неё на непонятное время. А раз зависит его прибытие не от него, а от некого хозяина, то он там не главный.

Ну уже что-то.

«Проводил» Кири до шамана. Тот жил за речкой, западнее деревни и глубже в лес. Жилище его мне почему-то напомнило вигвам — конусом поставленные слеги из бамбука, закрытые широкими пальмовыми листьями. Старик как раз подновлял жилище, заменяя некоторые листья.

Близко я не подходил, поэтому, о чем разговаривала подруга с шаманом не слышал. Впрочем, они и перекинулись лишь парой слов, после чего Кири отдала сверток, получила взамен обрезок бамбукового стебля, завязанный сверху листом. Словно бабушкина баночка с вареньем, накрытая бумажкой, и завязанная ниткой!

Ну всё, обмен состоялся, толстенькая девушка поблагодарила старика и пошла восвояси.

И в этот момент старый шаман вдруг поднял голову, безошибочно найдя меня взглядом более чем в паре сотен метров от себя, в густой растительности! Словно через теплак или прицел ночного виденья!

Да, я уверен, что простым взглядом меня было не отыскать! Я вам не ребёнок, чего-чего, а в маскировке толк знаю. Уверен, даже если знать, где я спрятался, всё равно не разглядеть, но… Загорелый до черноты старый высохший пенек, наряженный словно ёлка в костяные ожерелья, безошибочно нашёл меня взглядом, и, такое чувство, уставился прямо в глаза! Ма-ма…

Захотелось дать дёру. Бежать-бежать, потом забиться в какую-нибудь нору, на подобие той, в которой прятался от людей Ману и трястись там от страха…

Да вот хрен тебе!

«Чего тебе, старый хрыч?» с вызовом уставился я на шамана. Иди к черту, я поди постарше тебя буду, так что не пугай, меня не такие как ты пугали! Почему-то вспомнилась не служба, а разборки с местными «крутыми», когда открывал уже свою точку на рынке. Не удержался от усмешки: пацаны тогда явно не понимали, с кем связались, а пара трупов в кожаных куртках, найденных недалеко от города в лесу местное ровэдэ не сильно удивила — братком больше, братком меньше… Времена такие были, неспокойные.

«Так что не пугай, пень трухлявый, не привыкать мне через трупы переступать»…

«А я и не пугаю. Мне интересно, когда ты за дело возьмешься?»

Что за нах?… Это… Это у меня глюки? Хеху! Хеху, твою мать!!! Ты, сучёнышь?!! Но что-то подсказывало, что не он…

Я ползком попятился от пальмы, в кустах которой затаился, и, когда перегиб холмика, с которого наблюдал, полностью скрыл меня от шамана, встал на ноги.

Что это было? Несколько секунд я как пришибленный стоял, разглядывая пальцы босых ног. Переутомление? Вчера всё-таки перенырял и головой повредился или…

Не, не верю! Не бывает такого!

Но долго раздумывать мне не дали.

С берега, находившегося за моей спиной и до которого было не так уж и далеко, раздались крики. Я дёрнулся, как ужаленный — нашли? Засекли? Тот мужик сдал и меня выследили?!

Но нет, дело было не во мне. На песчаном пляже, неподалеку от деревни выстраивались воины. А с запада, по песочку на них надвигались другие. И что-то мне подсказывало, что эти ребята были не с нашего острова.

Я подобрался поближе и устроился метрах в ста от предполагаемой точки встречи, замаскировавшись в корнях раскидистого куста, не забывая при том, что где-то за спиной остался шаман. Он хоть и выглядит так, будто вот-вот рассыплется, но я помню, моё с ним столкновение. Обманчивая внешность.

На широкой полосе белого кораллового песочка сходились две толпы — «наши» и «не наши». Впрочем, и те воины, что вышли из деревни были мне условными «нашими» — всё-таки за мою голову светила неплохая награда по местным понятиям. Так что ещё не понятно, за кого болеть?

Кстати! Про «болеть» это оказалась не идиома. Сильно правее меня, ближе к деревне, среди редких пальм замелькали головёнки ребятни. А я, оказывается, не единственный зритель! Причём пацанва не сильно то и скрывалась, иные даже на пальмы влезли, а другие расположились перед деревьями, на манер болельщиков, приготовившихся наблюдать то ли кулачную сшибку «деревенских» и «городских», то ли футбольную баталию дворовых команд.

А происходящее на самом деле мало походило на полноценные боевые действия, напоминая сходки на «дискачах» в далёкой молодости, когда мы с пацанами ездили по соседям. Городок у нас небольшой, по меркам оставленного мной мира, так что район на район было как-то непредставительно, и, объединившись в ватагу, мы ездили на рейсовых автобусах в ближайшие посёлки. Подраться на танцах, а чего там ещё делать?