В казармах Саннио уже знали в лицо и на слова "приказ герцога Алларэ!" отреагировали быстро. Сам он, выспавшись, вновь утратил ощущение понимания происходящего, и по дороге долго мучительно раздумывал, возвращаться ли ему со снятыми с оцепления ротами в казармы, или, проследив за сменой, ехать к Реми. На всякий случай он отправился назад в казармы, и, оказалось, не ошибся: у ворот он столкнулся с мальчишкой своих лет в мундире королевского посыльного.

– Срочный пакет для герцога Алларэ!
– вопил тот, размахивая футляром.
– Послание его величества!

– Я передам!
– Саннио выхватил бело-золотой футляр и развернул коня.

Посыльный что-то вопил вслед - кажется, хотел узнать, кто забрал пакет, - но Саннио его проигнорировал. Срочный - так срочный. Может быть, так делать и неправильно, но пусть его потом накажут, если порученец нарушил некое важное правило. Трое гвардейцев с факелами следовали за ним по пятам.

Горожане, не преуспевшие накануне в стычках с регулярной армией, видимо, успели поразмыслить и перешли к партизанской войне по всем правилам. Теперь они не только осаждали лавки, склады, богатые дома, но и устраивали ловушки.

Дикий скрежет, грохот, свист, нечто огромное и темное, падающее поперек дороги...

Саннио попытался осадить Клематиса, но тот оказался умнее наездника и прыгнул вперед через едва различимое в темноте и неверном свете факелов препятствие. Юноша оглянулся: поперек улицы упало дерево. Те, кто подпилил и уронил его, появились как-то вдруг, в единственный короткий миг, пока Саннио соображал, что упало прямо перед ним. Их было много - восемь, может, десять.

Порученец выхватил саблю, вслепую рубанул по ближайшей темной фигуре. Вскрик. Клематис лягнул кого-то задними ногами, оттуда тоже заорали, а потом крикнул один из сопровождавших:

– Вперед! Быстро!

Кажется, конь соображал быстрее наездника, потому что первым отреагировал именно он. Саннио помчался по темной улице, не разбирая дороги, надеясь лишь на то, что впереди нет других поваленных деревьев или препятствий: вылететь из седла и сломать шею он не хотел. Что творилось за спиной? Не следовало ли развернуть коня и вернуться к спутникам? Проклиная все на свете, он мчался вперед, к площади, по уже знакомой дороге. Там горели костры, там были солдаты. Наверное, лучше вернуться с подмогой, чем самому бросаться в драку... И еще пакет из дворца! Его нужно доставить!

Уже на выезде с площади его догнали. Саннио оглянулся, держа саблю в вытянутой руке, но это были свои, его охрана. Двое.

– Где Мишель?
– Саннио вдруг вспомнил, как зовут каждого из спутников.

– Убит, - бросил Винсен, тот, что был старшим из гвардейцев.
– Едем!

Ловушка оказалась первой, но не последней. Встретившийся Саннио капитан эллонской кавалерии, тоже направлявшийся к герцогу Алларэ с докладом, рассказал, что на улицах много хорошо организованных засад. Поваленные деревья и фонарные столбы, баррикады из обломков заборов, натянутые веревки... Фантазия у жителей Собры оказалась богатая. Словно им примерно раз в год приходилось оборонять столицу от иноземных захватчиков, и они уже привыкли.

– Прямо как на войне...
– удивился Саннио.

– Нет, - капитан смерил попутчика взглядом и понимающе улыбнулся.
– На войне, господин, все проще. А здесь - ну за каждым же углом...

– Что вдруг случилось?
– столица всегда казалась ему мирным городом, а горожане - трудолюбивыми законопослушными людьми. С чего они обратились в мрачных бандитов, жаждущих крови, огня и разрушений?

– Мы выловили пяток подстрекателей, допросят - узнаем.

– Надеюсь...
– поежился Саннио.

Реми распечатал пакет, не вылезая из седла. Он, кажется, так и не спешивался - только менял лошадей. Герцог Алларэ носился по всему Правобережью, хотя, наверное, мог бы засесть в любой таверне и командовать, не вставая из-за стола. Отдавать приказы, делать пометки на карте... Саннио раньше представлял себе командование именно так. Он вдруг вспомнил про дядю Руи. Тот сейчас воюет на севере. Вот так же? Сутками в седле, не успевая даже перекусить? Дядя воевал там, а Саннио воевал в столице. Тихий отдых как-то не задался...

Реми обычно бранился коротко, хоть и грубо, а потому юноша едва не выронил сунутую ему в руки лепешку, которую на ходу жевал. Длиннющая богохульная тирада достойна была смерти на месте, но, надо понимать, Воин остановил карающую длань Матери, хотя досталось обоим.

– Что случилось?
– робко спросил Саннио.

– Наверное, на левом берегу тихо, - непонятно ответил герцог.
– Потому и можно писать мне такие... такие! А...

Обрывки свитка полетели на мостовую. Клематис недовольно заржал, когда один из клочков пролетел мимо его морды. Юноша изумленно смотрел на Реми, у которого вдруг не нашлось слов.