– Госпожа, – пролепетала она, – вас могут наказать.

Она сердилась на себя за то, что сказала это, но в то же время это показалось ей самым логичным, что можно было предпринять в этой ситуации. Вдруг хозяйка особняка забыла о том, что является нежелательным времяпровождением для жены командора? Фазма так не считала, судя по ее насмешливому взгляду.

– Ты стукачка? – усмехнулась блондинка, – потрудись сразу поставить меня в известность, если имеешь привычку доносить обо всем, что видишь.

Рей помотала головой так интенсивно, что из-под чепца выбилось несколько прядей и угодило ей в рот. Пока она отплевывалась от них и заталкивала волосы обратно, Фазма презрительно фыркнула.

– Порядки в этом доме устанавливаю я, – заявила она, – если я хочу читать, значит, читаю. Также я не имею ничего против, если ты тоже найдешь себе какое-то занятие, кроме того, чтобы докучать окружающим или пялиться в стену. От безделья люди тупеют, – заметив, какой эффект ее слова возымели на девушку, хозяйка смягчилась и снова предложила той сесть напротив легким кивком головы, – ты вообще с грамотой знакома?

И что она должна сказать? Правду? Что когда-то в той прошлой жизни, которая выцвела на негативе ее памяти, как засвеченное изображение, она держала в руках книги и даже иногда ловит среди своих мыслей обрывки чужих фраз и историй? Или повести себя, как правильная, хорошая девочка, которая не огорчила бы старуху Маз, и соврать, что не притрагивалась к этим греховным вещам и никогда не собирается? Пока Рей размышляла, внизу хлопнула входная дверь. Причем хлопнула так сильно, что молчаливый старый дом содрогнулся и ответил на это гулким, тихим стоном.

Фазма закатила глаза и вытянула из лежащего на столе серебряного портсигара папиросу.

– Явился, – пробурчала она и строго приказала, – иди в свою комнату.

Рей подобрала юбки и двинулась к выходу, но шанса спастись бегством, и запереться в своем укрытии у нее не было. Тот, о ком говорила госпожа и кто, как без труда догадалась служанка, был хозяином этого особняка, появился на пороге библиотеки собственной персоной. А вместе с ним и колючий, металлический запах, напоминающий запах крови.

Рей застыла как вкопанная, ошарашенная увиденным: человек или, вернее, существо, стоявшее в дверях, не походило ни на кого из всех, кого ей приходилось видеть. Девушку словно ударили под дых, выбив из ее легких весь воздух, а руки резко стали холоднее льда.

Хозяин дома возвышался над ней мрачной тенью, на голову выше даже великанши-супруги, закутанный в темные одеяния, словно в саму ночь, как самый жуткий призрак ада, явившийся оттуда среди бела дня. Из-под слегка припорошенного снегом черного капюшона его распахнутого пальто выглядывала жуткая, железная маска, скрывавшая лицо. Однако, чудовище не приметило присутствие Рей сразу, бросившись к Фазме, которая покорно встала ему на встречу.

– Почему я узнаю об этом последним? – проревел монстр странным, нечеловеческим голосом, искаженный каким-то механизмом в его головном уборе, – когда ты собиралась…

– Хватит орать, – рявкнула в ответ Фазма, словно совершенно не испуганная этой гневной тирадой, – я спасала наши шкуры, – она опасливо покосилась на Рей и добавила чуть тише, словно девушке всего этого слышать было не положено, – они надавили.

Чудовище проследило за направлением ее взгляда и теперь обратило свое внимание на присутствие девушки. Рей вжала голову в плечи, готовясь к тому, что из ее тщедушного тела сейчас выбьют дух, но ничего не произошло. Хозяин дома обернулся обратно к Фазме, пренебрежительно указывая в сторону служанки рукой в черной кожаной перчатке.

– Что это здесь делает. Отправь ее обратно.

– Хочешь, чтобы нас повесили? – невозмутимо откликнулась госпожа Рен, – мне пока дорога моя жизнь. Так что придется играть по их правилам. Или хотя бы делать вид…

Замолчать ее заставила приглушенная плотной кожей пощечина. Очки с носа женщины шлепнулись на паркет и теперь Рей беспокоилась о том, остались ли они целы, но приблизиться и посмотреть не решалась. Фазма потерла ушибленную щеку и пригрозила:

– Еще. Раз. Тронешь. Меня, – она сделала многозначительную паузу и добавила таким тоном, от которого Рей самой захотелось провалиться под землю, словно это обращалось к ней, – пожалеешь.

Чудовище тяжело дышало и, хотя маска поглощала все звуки, это было заметно по часто вздымающимся и опускающимся широким плечам. Рука в перчатке сжалась в кулак и разжалась несколько раз, прежде чем хозяин дома отступил.

– Хорошо, – тихо и вкрадчиво процедил командор Рен, – хочешь играть по их правилам, тогда веди себя, как подобает жене, – он резко наступил на беззащитно валявшиеся на паркете очки и Рей вздрогнула от звука раздавленного тяжелой подошвой его ботинок стекла, – иначе я сам тебя повешу.