Кризис глобального общества. В ХХ веке происходило противоречивые события. Невиданные успехи научно-технического прогресса, создание общества благоденствия, постиндустриального общества, общества знаний с одной стороны, и полный разрыв с реальностью, тоталитаризм в развитых странах Запада и десекуляризация общества с другой.

Организация Объединенных Наций была создана на завершающем этапе Второй мировой войны на конференции в Сан-Франциско, начавшей работу 25 апреля 1945 года. В 1945 году её устав подписало 51 государство, 1995 году членами ООН были 185 государств. Главной задачей ООН было обеспечение всеобщего мира и международной безопасности.

Андрей Козырев, бывший министр иностранных дел России, рассказывает о деятельности ООН: «Мое знакомство с ООН началось в 1975 году. В те времена в кругах Организации ходил такой анекдот: где-то недалеко от 38-этажного небоскреба, в котором помещался ее Секретариат и основные рабочие помещения, жил человек, потерявший рассудок оттого, что пытался читать все резолюции, а главное – буквально воспринимать все, что в них написано. Действительно, ознакомление с этими многочисленными и многостраничными текстами не могло не произвести странного впечатления. Сплошь и рядом это было причудливое сочетание красивых фраз, утопических призывов и морализаторства, весьма далеких от забот практической дипломатии тех же самых стран, которые их вырабатывали и одобряли в ООН. За этим стояла вполне конкретная политическая реальность. В условиях соперничества между Востоком и Западом ООН ничего не оставалось делать, как занимать нейтральную позицию. Для организации это был единственный способ выживания, своего рода защитная реакция. Иначе ей поневоле пришлось бы выбрать одну из сторон, а значит – признать идеологизированные критерии, утратить беспристрастность или даже стать блоковым придатком. Начавшееся в последние годы возрождение ООН оживило дискуссию о ее природе и предназначении. Одни со страхом усматривают в ней прообраз чуть ли не “мирового правительства”. Другие, столкнувшись с первыми трудностями постконфронтационного устройства мира, снова спешат объявить ООН бесплодной говорильней[37]».

Международное право, как порождение РАЗУМА, противоречиво и не способствует разрешению конфликтов между государствами и внутренних проблем государств, поскольку в основе его является фальсификация истории. Гражданская война в Сирии началась с массовых акций протеста в марте 2011 года, которые были продолжением регионального движения – так называемой «арабской весны». Похожие выступления проходили в Бахрейне, Египте, Йемене, Ливии и Тунисе. Половина стран мира оказалась вовлечена в военный конфликт, и политики всех стран, участвующих прямо или косвенно в конфликте, декларировали о демократических ценностях и решении конфликта мирным путем. Возникает вопрос: почему в конце XX в. и начале XXI в. стали возможны «цветные революции» во многих странах мира? Ответ, по мнению автора, простой: во время гражданской войны в Сирии, ООН выступила однозначно на стороне оппозиции и в очередной раз подтвердила санкцию на терроризм: «в своей борьбе за независимость колониальные народы могут использовать все необходимые средства».

Утопии ХХ века. На протяжении многих веков человек считал, что сможет управлять миром с помощью Разума и рационально организовать жизнь на Земле. Так, например, Д.Л. Андреев полагал, что «над деятельностью государств насущно необходим этический контроль[38]».

Поскольку планете угрожает атомное, водородное и химическое оружие, то Д.Л. Андреев предполагал создать Верховный ученый совет, который выделялся «внутренними кругами самой Розы Мира» из выдающихся, авторитетных ученых, обладающих высокой нравственностью и способных взять под свой контроль всю научную и техническую деятельность, концентрируясь на планирующих и сберегающих путях.

«Так называемая экономическая свобода, которую нам обещают сторонники планирования, указывает Ф.А. Хайек, как и означает, что мы будем избавлены от тяжкой обязанности решать наши собственные проблемы, а заодно и от связанной с ними проблемы выбора. Выбор будут делать за нас другие. И поскольку в современных условиях мы буквально во всем зависим от средств, производимых другими людьми, экономическое планирование будет охватывать практически все сферы нашей жизни. Вряд ли найдется что-нибудь, – начиная с наших элементарных нужд и кончая нашими семейными и дружескими отношениями, от того, чем мы занимаемся на работе, до того, чем мы занимаемся в свободное время, – что не окажется так или иначе под недремлющим оком ”сознательного контроля”»[39].

Социологи, пионером среди которых по праву можно считать Д. Белла, выдвинули теорию постиндустриального общества и нового социального устройства, в котором доминирующую роль приобретает производство услуг и информации и в котором социум управляется не стихией рынка, а решениями, принимаемыми научной элитой.

По мнению З. Бжезинского, «феномен коммунизма – это историческая трагедия. Порожденный нетерпеливым идеализмом, отвергавшим несправедливость существующего порядка вещей, он стремился к лучшему и более гуманному обществу, но привел к массовому угнетению. Он оптимистически отражал веру в мощь разума, способного создать совершенное общество. Во имя морально мотивированной социальной инженерии он мобилизовал самые мощные чувства – любовь к человечеству и ненависть к угнетению. Таким образом, ему удалось увлечь ярчайшие умы и самые идеалистические души, но он привел к самым ужасным преступлениям нашего, да и не только нашего столетия.

Более того, коммунизм представляет собой ложно направленное усилие навязать общественным явлениям тотальную рациональность. Он исходил из представления, что грамотное, политически сознательное общество может осуществлять контроль над общественной эволюцией, направляя социально-экономические перемены к заранее намеченным целям. Так что история уже более не была бы просто спонтанным, преимущественно случайным процессом, но стала бы орудием коллективного разума человечества и служила бы моральным целям. Таким образом, коммунизм домогался слияния, посредством организованных действий, политической рациональности с общественной моралью.

Но на практике чрезмерная вера в человеческий разум, склонность очень острой борьбы за власть, к переводу предварительных исторических суждений в разряд догматических утверждений, тяготение морализирования к вырождению в самодовольную политическую ненависть и особенно ленинское слияние марксизма с отсталым автократическими традициями России превратили коммунизм в инструмент политического угнетения, что решительно не совпадало с его собственными моральными побуждениями»[40].

Парадокс заключается в том, что эти слова Бжезинского также могут полностью относиться к США, гегемону утверждения демократии в мире, но не решившими собственных проблем экономики, демократии и расизма, терроризма и безработицы. Яркий пример тому события в США по сносу памятников сторонникам Конфедерации, оказавшиеся в центре национальной дискуссии о том, являются ли памятники Конфедерации в Гражданской войне (1861–1865 годов) против рабства символами наследия или ненависти. Процесс переноса памятников с центральных улиц и площадей начался с 2015 года и сопровождался демонстрацией ультраправых, массовыми беспорядками и актами вандализма (см. выше).