— Раньше я может и испугался бы. За репутацию. — вздыхает Бон Хва: — а теперь… как говорит Старший — упавший в реку дождя не боится. Репутация важна для любого, кто живет в обществе, как бы кто это не отрицал. Куда бы ты не пошел, чтобы ты не стал делать — все равно вокруг тебя будут люди. Если ты хочешь что-то сделать, чего-то добиться, кем-то стать — то ты неминуемо столкнешься с людьми. Старший говорит, что ему плевать на мнение окружающих, но он неправ. Вернее… нет, не так. Он имеет в виду совсем другое. Ему плевать на мнение тех людей, которые ему неинтересны. Он безжалостен по отношению к людям, нетерпим. Он не станет терпеть тех, кто неинтересен ему, тех, кто не понимает его или не принимает. На самом деле он так же как и все мы — зависит от мнения окружающих. Выхода из этого порочного круга нет. Мы все зависим от своей репутации. Вот только Старший — читер.

— А ты довольно разговорчив с утра, не так ли, мелкий? — Чон Джа отпивает немного супа на пробу и смотрит в потолок: — вот как, а? Мистер Хайд читер?

— Старший-сонбэнним — знает, как срезать путь? — наклоняет голову Оби: — но он же тоже — зависит от своей репутации?

— Да. — он кивает: — на самом деле и он тоже — зависит от своей репутации. Но… он нашел способ. Выработал свой путь. Все очень просто — нас волнует мнение общества, но… это общество может быть разным. Вы можете выбрать свое общество. Можете сделать так как он — выбрать себе людей, чье мнение будет важно для вас. И я выбрал себе таких людей.

— Вот как? — Чон Джа поворачивается от плиты и складывает руки на груди: — интересно бы узнать, что это за люди. У тебя есть еще кто-то кроме нас?

— Бон Хва хочет сказать, что эти люди — это и есть Чон Джа. — говорит Оби: — разве я неправа?

— Ты права. Я уже выбрал себе людей, чье мнение важно для меня. Так что для меня важно только ваше мнение. И пока вы меня принимаете — мне действительно плевать что там про меня думают все остальные. Один в поле не воин, так говорят. Плетью обуха не перешибешь — так говорят. Но если вас двое — вы уже армия, не так ли?

— Бон Хва с утра философствует. — зевает Оби: — сестренка Чон Джа, а почему он так себя ведет?

— Потому что у него уровень глюкозы в крови с утра низкий. Это делает его раздражительным, слабым и ворчливым. Все философы — старые ворчуны. Как та лиса из басни Эзопа про виноград — сами не живут и на других ворчат. Все, накрывай на стол, завтрак готов. А я пойду Юночку подниму, она так крепко спит. Наверное, я вчера перестаралась… — Чон Джа прижимает палец к подбородку и смотрит вверх: — зря, наверное, я ее так…

— Ой-ой-ой… — из двери ванной выглядывает Юна, ее волосы торчат в разные стороны: — ты мне вчера ребро сломала, громила ты эдакая!

— Ээ… ты о ком? — тут же находится Чон Джа: — наверное ты о Чон Джа? Так ее нету тут, она за продуктами в магазин вышла. Соевого соуса не было, вот она и ушла. А я… ее сестра-близнец! Меня зовут… эээ… Бай Сизу!

— Ты лучше имени придумать не могла? Просто взяла и актрису вспомнила? Кроме того она не Сизу, а Сюзи… английский знать нужно. Вот сразу видно, что ты университет так и не закончила… ой-ой-ой! — Юна хватается за бок.

— Иди сюда, я тебя вылечу. — Чон Джа появляется рядом с Юной и не смотря на ее слабые протесты — начинает поглаживать ей бок: — это не перелом. У тебя просто мышечная невралгия, спазм мышц между ребер, бывает такое. Переутомилась вчера. Ну так кто тебя просил на меня бросаться с боевым кличем? И почему «Банзай»? Ты ж не японка.

— Стыдно в этом признаваться, но у меня есть японские корни. — потупляет взгляд Юна: — наверное это предки проснулись. Зов крови.

— Ну тогда я тебе за дело вчера накидала. Так сказать, отстояла свою родину как Генерал Ли Сун Син! Выступила против японской захватчицы! Нужно было тебя сразу изнасиловать конечно, как и положено победительнице.

— Можно я тоже участвовать буду! — тянет руку Оби, но Чон Джа только головой качает.

— Тебе только дай — ты все испортишь. — говорит она: — знаю я тебя. Тебе только насиловать. Легкая ты больно на подъем, а у Юны потом моральная травма будет. С другой стороны может и стоит ей горизонты сознания… расширить. Но не тобой.

— Все, больше не болит. — удивляется Юна: — Чон Джа, у тебя волшебные руки! Тебе нужно в мануальные терапевты идти, ты же свой талант в землю зарываешь. Давай откроем кабинет «Волшебные руки Чон Джа»! Будешь деньги лопатой грести!

— А если открыть кабинет «Волшебные ноги Чон Джа», то еще больше поднять можно. — замечает Оби: — у нее еще много частей тела есть… волшебных.

— Опять напрашиваешься, джедайка? — грозит ей кулаком Чон Джа: — смотри у меня. Пороть тебя и правда бесполезно, но я что-нибудь придумаю. Юна, приведи себя в порядок и садись завтракать, а то остынет все. Вот что у тебя на голове творится, а? Дай-ка, я тебя причешу… а ты чего лыбишься?

— Не знаю. — отвечает Бон Хва. Он и правда не знает, отчего у него на душе так светло. Светло, тепло и уютно, так, словно после долгого и тяжелого дня снаружи ты вернулся домой, в тепло и уют и тебя наконец встретили твои близкие люди, твоя семья.