— Нет, ну она, конечно, неправа. — выступает из-за ее спины Кван Чхи: — но так она признала это. Компенсацию выплатит, она реально богатая тетка, я ее машину видел. И квартиру. Миллиард мне предлагала за то, чтобы ножницами мой член отрезать, так что… просто цену ей повысьте, чтоб поперхнулась.

— Кван Чхи! — шипит она на него: — заткнись!

— А чего? Я ж правду говорю… а то, как она поступила — гадко и нехорошо, вот только насиловать ее толку нет. Она ж извращенка, ей такое нравится. Вы лучше у нее деньги отберите, вот где ей будет по-настоящему больно… о! Придумал! У нее шикарная квартира, пентхаус в небоскребе, вот пусть его и отдает. И машину. Вот все пусть отдаст и все. А жить мы с ней у меня будем, я комнату в общежитии на Сондонгу снимаю… — говорит Кван Чхи и в комнате наступает тишина.

— А… это нормально вообще? — наклоняет голову к здоровяку юнец: — и кто это такой?

— Я ее любовник. Ответственно заявляю, что насиловать ее бесполезно. Я вон всю ночь с парнями из группы старался, нас пятеро человек было, а вас всего двое и старый того гляди и загнется… прямо на ней. — заявляет Кван Чхи.

— А он мне нравится. — говорит здоровяк: — на тебя чем-то похож. Такой же отморозок и ни черта в социальных движениях не понимает. Кстати… а сколько этот пентхаус стоит?

— Он не продается! — успевает выкрикнуть она, но здоровяк машет на нее рукой, мол помолчи женщина.

— Неужели мы продадим Чон Джа за какую-то квартиру? — задается вопросом юнец.

— Ну… не за какую-то, а за два верхних этажа в престижном жилом комплексе «Лотос Сеула». И красное «Феррарри». — уточняет здоровяк: — как на мой взгляд вполне себе нормальная компенсация за то, что вы всем своим табором неделю в лав-отеле жили. И… по-моему тебе понравилось, нет?

— Ничего мне не понравилось! Как я теперь госпоже Юн в глаза смотреть буду? У меня же теперь… картинки всякие стоят!

— Понимаю. — кивает Кван Чхи: — у меня после вчерашней ночи тоже такое. Но госпожа Югай теперь моя невеста и я ответственный за ее благополучие, так что буду стараться. Кстати — а вам там разнорабочие не нужны? Вы же кангпхэ, правда? Говорят, что у вас много своих заведений…

— Всем сидеть на своих местах! Руки! Руки так, чтобы я их видел! — в кабинку врываются вооруженные люди, они споро берут под прицел здоровяка и юнца, ставят на колени. Вслед за ними неторопливым шагов входит господин У. При виде него у нее — оттаивает сердце. Все-таки не бросил, думает она, при всей своей суровости и «сама заварила — сама и расхлебывай» — не выдержал. Примчался… дал им минут десять на поговорить, а потом — ворвался с силовой поддержкой из СБ корпорации, взял тяжелую пехоту, как на штурм здания с заложниками.

— Я так понимаю, что только что наш счет к вашей компании вырос. — говорит юнец, держа руки поднятыми: — верно же, дядя Ван?

Эпилог

Она сидела на ступеньках и курила, бездумно глядя в пустоту. В голове у нее было пусто. Совсем. Все, что произошло сегодня — казалось каким-то нереальным сном. Господин У… все же пришел ее выручить. Вступился за нее. Был готов понести потери, лишь бы она осталась невредимая. Она всегда знала, что Особая Команда — это семья, но искренне полагала что это суровая семья, с мерой ответственности за свои действия. Но оказалось, что господин У — как цундере, суровый с виду, но мягкий внутри. Не смог сидеть сложа руки в то время как ей грозила опасность. И этот Кван Чхи… тоже странный. Никто и звать никак, а поди ж ты — с ним так спокойно. Словно за каменной стеной.

Она вздыхает. Хорошо, что этот Ву не успел ничего натворить, перехватил его здоровяк Ван, молодец. Плохо так говорить про Ву, нехорошо, все же он ее поручение выполнял, но — и слава богу что помер. Хорошо что юнец адекватный попался… договорились. Ну да, его драгоценная Чон Джа и Юна Юн и Кан Оби — не пострадали… гарем у него там что ли? В любом случае компенсация более чем солидная. Плюс гарантии что отныне — никаких силовых действий. И соглашения по иску. С еще более солидной компенсацией.

Рядом что-то зашуршало, и кто-то сел на ступеньку рядом. Она скосила глаза. Ну конечно этот надоедливый Кван Чхи…

— Вот так у вас дела и решаются, да? — говорит он и лезет в карман за пачкой сигарет: — встречаетесь где-то в кабинке, пьете чай, тычете друг в друга стволами, угрожаете что рыб кормить отправите, а потом — договариваетесь, миллиард туда, миллиард сюда и все? Совсем не как в кино.

— А ты чего тут еще делаешь? — спрашивает она у него: — я думала ты домой свалил. Тебе же господин У заплатил за службу. Щедро. А ты — взял. Значит вроде как за деньги работал. Ну и вали себе.

— Деньги я взял чтобы его не обидеть. Да и в ресторан тебя потом сводить. Или в кино. — Кван Гхи затягивается и огонек на конце его сигареты вспыхивает алым цветом: — а то ты теперь бездомная…

— Им отдадут деньги корпорации. По соглашению. Никто у меня отбирать мой пентхаус не будет. И с чего это ты меня в ресторан водить будешь?

— Как это с чего? Нравишься ты мне. — хмыкает он и встает, отряхивая одежду: — впрочем не навязываюсь. Мне господин Ван работу предложил, так что все равно скоро из шоу-бизнеса уйду… а раз так… — он разводит руками: — хотел я тебе пригласить компанию мне составить, но раз уж не хочешь…