Единственное отличие — это единственный человеческий мир, он неявно связан с Реалом, и из Реала в этот мир попадали люди, потихоньку начав его заселять. Пока не пришли Эльфы.

Нам всем Попаданцам на первых занятиях учительница - Светлая Эльфийка рассказывала историю присоединения Ривенделла к Альянсу. Про Договор, заключённый Богами эльфов и жителей этого мира, про мир и дружбу между человечеством и эльфийством.

Потом были экскурсии по этому миру, нам показывали прекрасные города, музеи и театры, несказанной красоты Храмы, и величественные соборы. Показывали, как благодетельствует человечество в Альянсе.

Честно скажу очень впечатляет, особенно эльфийская и людская медицина, и мы все проникались верностью Альянсу.

НО!

Я не согласился отказаться от Свободы Воли и стать Фамильяром. Меня уговаривали и соблазняли.

Как ни будь под настроение, расскажу, как Высокородный Эльф, два часа своего времени убил на перечисление моих прав согласно «Договору Фамильяра».

В конце концов он, устав от уговоров спросил: «Человек, ну что тебе ещё нужно, если у тебя полно прав и почти нет обязанностей!»;

На что я ему ответил: «мне нужна Свобода, и Воля»;

А наследующий день наш класс отправили туристами в Эрегион. Доминион Царственных Эльфов. Чтобы прониклись, так сказать, верностью к Альянсу, и заодно продемонстрировать как хорошо быть Фамильяром.

А меня как смутьяна взялись прессовать за вредный характер, отправили из элитных апартаментов в прислугу, чтобы я стал посговорчивей, и целый месяц я таскал котлы с водой, мыл на кухне чаны, и чистил канализацию, таскал мебель, а спал вместе с рабами на нарах в рабском корпусе.

Я ещё тот храпун, и после первой же ночи, пришлось перебраться в орчий угол, чтобы дать высыпаться остальным.

Вот там я всего наслушался, и от человеков, и от орков, и от всех остальных.

Пока я рубил дрова, и копал канавы, мои одноклассники месяц наслаждались туристической поездкой по крутейшему и старейшему миру эльфов, где им втирали в уши помои про величие и мудрость эльфов, про их тягу к прекрасному и желании облагодетельствовать гармонией всю вселенную.

А я слушал что мне про остроухих, рассказывали орки и хоббиты, людо-лисы и звероящеры, человеки и бесы.

Мои одноклассницы ходили с экскурсиями по поместьям эльфийской знати, а я на кухне рубил мясо и беседовал со старой эльфийской рабыней, слушал её исповедь, как её благородный отец, Высокородный эльф продал в рабство её вместе с матерью и крошечными сеструхами.

И больше она их никогда не видела, и только молилась за них, но не в эльфийском Храме, куда могла входить по своей расе, а в соседской православной церквушке, Дмитрия Донского, вместе с остальными рабами, и я там тоже молился.

Фамильяров повели в один из пышнейших Храмов того мира на аудиенцию к Верховному Жрецу, а я, зато пил чай с батюшкой местного прихода.

Настоятель местной церквушки после ужина забирал меня до отбоя из Школы, под своё честное слово. И мы сидели в саду дома при церкви, и за чаем обсуждали «Библию» и эльфийскую «Путь ростка разума», Карла Маркса и Стругатских.

Я узнал много больше о Богах, чем все проповеди Жрецов в Храмах, что слушали, выбравшие стать Фамильяром.

Мужиков, что попали вместе со мной из Реала, возили по элитным борделям с эльфийками, а мне демонша, просто и без жеманства, предложила себя, как женщину, там же на кухне, прямо на мешке с картошкой.

И Видит Господь Триединый, она чище чем самые искусные эльфийские прошмандовки.

Старик, местный дворник, рассказывал, как в детстве, его отец рассказывал ему, как всё было на самом деле, когда эльфы в силах тяжких явились покорять этот мир, который звался тогда не Ривендейл, а Ново-Россия.

Мои одноклассники потом рассказывали про блеск эльфийского турнира, а пьяные орки в бараке учили меня бить в морду не отводя глаз.

Через месяц, эльф-Ментор, спросил: «Покоришся?»;

Я ему прочитал по памяти стишок:

«От чистого сердца,

Простыми словами,

Идите Вы Лесом,

Большими шагами!»;

У него перекосило рожу, будто куснул лимон. Эльф выматерил меня по-русски, и отправил на порку, а следующим кораблём, повезли в рабском трюме, вместе с простыми рабами в Лотариен, к моим одноклассникам, дальше учиться.

В ночь перед отплытием, я тишком продал толику манны, и проставился в рабском бараке. Мы рабы не чинимся, и, если можно выпить закусить не откажемся, притащили ящики, положили на них доски, за одним столом собрались все ведомые расы, не было, разумеется, гоблинов, этих тварей в мир Ривенделла импортировать запрещено, чтобы они не пачкали тот мир.