— Клянусь, — говорит Шерри, и в её глазах читается похотливый взгляд. — Если бы Бо не был таким наглым ублюдком, я бы, наверное, сама подкатила к нему. — Я фыркнула на это. — Нет, наверное, нет. Он не мой тип, нисколько. — Она морщит нос. — Но на нём была обтягивающая чёрная футболка, которая подчёркивала каждый мускул. — Шерри начинает обмахиваться веером. — Я люблю военных, но жаль, что он получил травму.

При упоминании этого моё сердце раскалывается на две части.

— И самое ужасное во всём этом то, что он знает, какой он чертовски красивый.

Я смеюсь, скрывая тот факт, что просто мысли о Бо в таком ключе заставляют меня краснеть и возбуждаться. Я чувствую, как моё лицо загорается, когда я думаю о нём, о том, как сильно я его ненавижу… как сильно я его хочу. Я быстро прощаюсь и сажусь в машину, не желая, чтобы Шерри увидела мою реакцию.

Потому что последнее, что мне нужно, это чтобы Шерри или кто-либо другой точно знал, как сильно я хочу Бо Стерлинга. Всё, что это даст — это оставит меня с разбитым сердцем и ничем не поможет.

Глава 2

Бо

Я бросаю остатки своего барахла в кузов грузовика с ухмылкой. Старый грузовик выглядит как катящаяся развалина, но в конце концов я его отремонтирую. Для меня это символ. Доказательство того, что даже разбитый, с пробегом в милях, ты всегда можешь начать всё сначала. Когда я отремонтирую этот грузовик, у него будет именно то, что я даю себе: новое начало.

На следующей неделе я начну всё сначала. После увольнения из армии я не знаю, куда идти по жизни. Всё кажется неправильным. Я скучаю по военным будням, но травма колена, полученная в результате попадания осколка, положила конец этой мечте.

Мой лучший друг Брукс всё ещё служит, и во многом это усугубляет ситуацию. Мы с Бруксом всё делали вместе, начиная с начальной школы. Где бы один из нас ни был, другой был бы рядом. Дедушка Брукса говорил, что мы братья, но я думаю, что мы ближе, чем братья. Чёрт, у меня теперь есть брат, с которым я почти не общаюсь, но даже несмотря на то, что Брукс находится в Афганистане, мы всё ещё разговариваем раз в неделю.

Я попал в колею. Пора мне начать налаживать свою жизнь. Это начинается с того, чтобы привести голову в порядок и начать жить заново. С тех пор, как меня демобилизовали, я этого не делал. У меня была цель в армии. За её пределами для меня ничего не было — ничего, что я мог бы иметь. Было много того, чего я хотел… того, чего я всегда хотел и в чём себе отказывал.

Александрия «Лекси» Кларк.

Младшая сестра Брукса преследовала меня с пяти лет. Сначала она была раздражающей. Милая неприятность, с которой мы с Бруксом мирились, но всё равно неприятность. Когда она выросла, это постепенно изменилось. У неё острое чувство юмора, она умна, и заставляла меня смеяться. В моей жизни было не так много поводов для смеха, но Лекси всегда справлялась с этим. Тем не менее, я никогда не видел в ней больше, чем ребёнка, сестру моего лучшего друга. Вот и всё. Затем родители Бо устроили для нас прощальную вечеринку накануне отправки за границу. В свои двадцать четыре года я не был готов к тому, что меня ждало за океаном. Я определённо не был готов к тому, что Лекси последовала за мной в ту ночь, когда я сбежал с вечеринки, чтобы подышать воздухом.

Я до сих пор помню всё, как будто это было вчера. От жёлто-белого сарафана, надетого на ней, до запаха лимонов и сахара, который держался на её коже.

— Ты боишься идти на войну, Бо?

— Война закончилась там, лютик. Мы просто помогаем этой стране снова встать на ноги.

— Люди там постоянно умирают.

— Люди умирают везде.

— Тебе не страшно? — снова спросила она, и я изучил её лицо — действительно изучил его. Её черты застыли в беспокойстве, её карие глаза сверкали эмоциями, которые я боялся назвать. Я знал, что Лекси влюблена в меня. Брукс тоже это знал. Он заставил меня поклясться держаться от неё подальше. Я посмеялся, сказав ему, что она слишком молода для меня и не в моём вкусе.

Я лгал как сумасшедший.

— Ничуть. Я прошёл всю подготовку на отлично. Те солдаты за границей не поймут, что их поразило, — хвастался я, но внутри был напуган. Я никогда никому в этом не признавался. Я едва признавался себе. Самоуверенность была тем, как я справлялся со своими проблемами, как я скрывал свой страх. Я также знал, что это действует ей на нервы, но не хотел показывать ей, что часть меня боится. Я боялся покинуть единственное место, которое когда-либо называл домом. Боялся покинуть её.

— Я боюсь. Я не знаю, что буду делать, если с тобой что-то случиться, Бо.

— Ты бы едва заметила, лютик.

Я отмахиваюсь от её слов, хотя они заставляют меня чувствовать себя обиженным. Никому в моей жизни не было дела, жив я или нет, за исключением трёх человек. Брукс, его дедушка и Лекси. Никто из них не заставлял меня страдать так, как Лекси. Она заставила меня жаждать большего. Намного большего.

— Я бы заметила, Бо. Это разрушило бы меня. Ведь я люблю тебя, — прошептала она и поцеловала меня.